— Ну вот… ну вот и увидела!.. — вспомнив обещание цыганки, прошептала побледневшая Василиса…
А двумя часами позднее произошло неизбежное: они встретились наконец, нос к носу сошлись на Центральной телефонной станции! И случилось это в тот самый момент, когда Боря Базлаев практически уже заканчивал свой строго конфиденциальный разговор с Ростовом.
Желание позвонить своему давнишнему, с мордовской еще Потьмы, знакомцу Жорику Фаберу, более известному под кличкой «Фабер Ж.», возникло у Магомеда сразу же после того, как он переговорил с Ашотом Акоповичем. Там же, в полупустой четырехкомнатной квартире на Староконюшенном, уже набравший ростовский номер Магомед вдруг положил трубку. «Спокойно, Боря! — сказал он себе. — Суетятся под клиентами подружки Киндер-сюрприза. А если телефончик на прослушке?.. Микадо сам признался, что за ним длинный хвост. Квартирка — его, так что — чем черт не шутит!.. Как говорят татары — береженого Аллах бережет!» — вот так он и сказал себе, этот белокурый, скуластый, совершенно непохожий на чеченца молодой человек, которого отец его, Герой Советского Союза, комиссар II ранга Базлаев Магомед Ибрагимович назвал Борисом в честь своего друга и боевого товарища Бори Николюкина, спасшего ему, Магомеду Ибрагимовичу, жизнь… Но, Боже мой, — о чем это мы?.. Зачем?..
Осторожный Магомед не поленился пройтись пешочком до Нового Арбата. В Ростов он позвонил из кабинки междугородного телефона. Фаберже понял его с полуслова.
— Дыши тише, у меня люди порядочные, — прикрыв трубку рукой, сказал он.
— А увлекающиеся есть?
— В Ростове, как в Греции… Чем хочешь увлечь — рыжьем, жиковинами?
— Прикладной астрономией.
— Ого, звездочками! Поди, в телескоп не разглядишь, до чего далекие да маленькие?..
— Далекие — таки да, но вот что касаемо величины… Звездочки, подозреваю, очень даже крупные, уникально, сказочно сверкающие!
— Хозяин лох?
— Глыба.
— Доля?
— Как в песне — тебе половина и мне половина…
— Лады, — сказал Жорик Фабер, и в этот самый миг Магомед, которому кто-то шибко нетерпеливый постучал жетончиком по стеклу, повернувшись, увидел ее, долговязую крашеную оторву с закатанными по локоть рукавами, словно сквозь землю провалившуюся по дороге в Новгород…
Они схлестнулись взглядами — Василиса и Магомед. Круто развернувшись на девяносто градусов, плечистая горлохватка, в одной руке у которой был жетон, а в другой мороженое, быстро зашагала к выходу.
— Будь! Перезвоню, — крикнул в трубку Магомед и кинулся за Василисой вдогонку.
«Ну вот и опять — понеслось… это самое!» — сбегая по лестнице, подумала рыжеволосая гражданочка.