От страха Олеся истошно кричала, как баран на бойне, и ощущала она себя примерно также. Просить о пощаде столь опасного человека, как Лесовец было бы бессмысленно. Он, как зверь, слышал слова, воспринимал интонацию, но не понимал человеческую речь. Да и Олеся, будто онемела от ужаса. Она могла лишь вопить и плакать. Причем, крик сейчас был её лучшим союзником.
Лесовец поднес к её шее шприц, ликуя, что, наконец, с ней расправиться. Как вдруг его тело сотряслось от удара, который нанес ему Павел и шприц вылетел из рук Лесовца прямо на землю.
Лесовец взвыл, как медведь, но не от боли, а от досады. Ему опять помешали. В гневе он отбросил Олесю в сторону и принялся за Павла. Сначала он бросил в Павла горстку камешков, злорадно смеясь, затем схватил с земли толстую корягу и принялся размахивать ей, как клинком. Павел терпел всё и ловко ускользал от ударов (а их было шесть или семь, он даже сбился со счета), пока, наконец, Лесовец не поцарапал ему куртку. Такого Павел простить не мог. На последние деньги купил как-никак!
— Ну, всё, ты достал меня, придурок! — сказал он и поднял с земли булыжник размером с человеческую голову. — Обычно я не бью стариков и больных! — и он запустил булыжником в Лесовца.
Но тот увернулся, и булыжник угодил в живот главврачу, который как раз бежал к ним, но так и замер на месте, согнувшись от боли. Он лишь успел прокричать, что вызвал полицию. Жаль не скорую.
Лесовец злорадно захохотал и сделал несколько шагов к своему шприцу.
— Всех хахалей собрала, падшая женщина? — обратился он к Олесе.
Павел снял с себя ремень и с его помощью выбил корягу из рук Лесовца, а затем нанес ему два удара в челюсть и свалил его на землю.
— Зря так стараешься, — рассмеялся ему в лицо Лесовец, облизывая кровь со своих губ, — я видел, как она сегодня от главврача выходила. Целый час у него провела. Тебе с ним разбираться надо, а не со мной!
Тогда Павел выпрямился и со всей силы замахнулся на Лесовца ногой, а тот уже схватил с земли свой шприц и успел воткнуть его Павлу в бедро.
Павел растерялся. Он вылупил глаза от удивления, будто мысленно спрашивал: «Что теперь со мной будет?» К такому он не был готов.
— Олеся, беги! — прокричал он, зажав своё бедро.
Она замешкалась на долю секунды, но всё-таки рванула с места.
Впрочем, бежать далеко ей не пришлось. За неё вступился главврач. Он словно принял почетную эстафету от Павла.
Главврач достал из кармана куртки скальпель и пригрозил им Лесовцу.
— Не хватай то, чем не умеешь пользоваться, — засмеялся Лесовец. Затем он перехватил руку главврача, которой тот замахнулся, чтобы нанести решающий удар, и отобрал у него скальпель. Одним легким движением Лесовец полоснул соперника по горлу, не дав ему опомниться. И даже когда кровь обагрила куртку главврача, он всё еще не верил, что проиграл. В его глазах застыло удивление. Он схватился рукой за шею и упал на колени, всхлипывая от боли.