– Вы можете заставить любого мужчину желать вас, – повторил Росс. – Абсолютно любого. И не просто желать – сходить по вам с ума.
Сказав, он подался к ним и сквозь пламя свечей впился взглядом такой силы, что подруги задрожали.
Это ведь так возбуждает – снова выйти в свет, в роскошь и гламур! Ощущать себя такими желанными! А Росс уж постарался, чтобы они ощущали себя такими еще до того, как покинули особняк. Они чувствовали себя кинозвездами… или даже сиренами.
– Позвольте мне рассказать вам, как добиться этого, – продолжал Росс. – Прежде всего, вам нужно захотеть самим. Или, по крайней мере, представить.
Так оно и началось.
Подруги теперь попали в его мир. И все, чего хотел Росс, казалось таким возбуждающим – и приемлемым. Что угодно, исходившее от него, представлялось забавным либо, в худшем случае, безвредным. Эдакий невинный безобидный секрет между ними тремя, конечно, и вовсе неважный. Никто его и не заметит. Или не примет в расчет. Так легко было поверить в то, что все простится и сойдет с рук. Все казалось таким нереальным.
– Представьте, – ворковал Росс, – что пара мужчин в ложе за моим левым плечом так энергичны в постели, что вы не сможете устоять перед ними.
Женщины глянули за его левое плечо. Да, пара мужчин. В возрасте, уже за пятьдесят. Даветт тут же подумала об отцах своих подруг, и, хотя мужчины были приятной наружности, самая мысль о занятии любовью с ними казалась чем-то вроде инцеста. Один казался высоким, даже когда сидел. Седые виски, элегантный темный костюм словно сиял в свечном ореоле. Худой, высокомерный, сидел гордо выпрямившись. Его спутник был ниже – вряд ли крупнее Даветт. Он уже начал лысеть и набирать жир на талии, но такая теплая улыбка, дружелюбный взгляд. И не в пиджачной тройке, а в блейзере, но качеством не хуже, чем у компаньона.
Даветт подумала, что эти двое не для нее.
Но затем заворковал Голос, и каждое слово проникало до мозга костей, вибрировало, заставляло:
– Да, они не такие молодые, как вам хотелось бы. Вы бы не выбрали их? Но не это ли делает затею в особенности возбуждающей? Декадентской? Эти мужчины годятся вам в отцы, но они могли бы взять вас в руки и заставить отдаться телом и душой. Вы не можете противиться. А вскоре и не захотите. Вы же знаете, так и будет. Вы затрепещете под их взглядами. Вы сами не поверите тому, что осмелились захотеть, – и все равно сделаете желаемое. Вы исполните всякую их прихоть. И, хуже всего, вам будет приятно. Вы будете наблюдать за собственными извращениями будто издалека, будете смущены, ужаснетесь, но плотское наслаждение током пронзит ваши тела, потому что именно вы исполняете все виденное вами! Именно вы, юные блестящие леди, похотливо задрожите в их объятиях. Вы подумаете: о Боже, если бы те, с кем я выросла, увидели меня! Они бы не поверили глазам. Какой стыд!.. И все же вы бы решили: пусть смотрят. Я хочу, чтобы они увидели меня, превратившуюся в шлюху и наконец свободную!