И все это с ножом, торчащим в груди.
Росс с презрением глянул на нее и бухнул Голосом:
– Чего ждешь?
Она поняла, чего он хочет, глубоко вдохнула, заставила себя ухватиться за рукоятку и потянула. Нож тут же выскочил, будто его толкали изнутри. И никакой крови – только прозрачная вязкая жижа.
Нож лязгнул об асфальт.
Росс фыркнул, запихнул Даветт в машину, подошел к водительской двери. Трое негров, остолбенелых и растерянных, еще стояли у «Черри».
– Ниггеры, ну как? – счастливо вскричал Росс.
Никто не двинулся, не заговорил – и не умер.
Даветт с Россом молча уехали. И вся дорога домой прошла в молчании. Даветт не могла говорить, потрясенная, разбитая увиденным. Малыш Росс не просто стал сексуальным плейбоем. Тут гораздо большее – и намного худшее. Черная магия. Настоящее зло.
Ох, Господи, помилуй меня, грешную!
Она сжалась, забилась в угол в ожидании смерти.
Но – она ведь понимала: он не убьет ее. По крайней мере, не прямо здесь и не прямо сейчас.
И ведь у него болит раненый живот. Он постоянно растирал его, массировал свободной рукой. И мысль о его уязвимости была как тоненький лучик надежды.
Но на что – Даветт не понимала. Она не могла оторвать взгляда от его суетящейся руки. Он заметил, фыркнул с презрительной злобой, взвизгнув колесами, загнал «кадиллак» на обочину шоссе, подтащил Даветт ближе и левой рукой разодрал свою рубашку.
Рана уже закрылась.
– Тупое ничтожество, смотри! – гаркнул он, схватил ее за волосы и потряс. – Оно не болит! Оно чешется!
Она сконфуженно глядела на него, и тогда он выдрал зеркало заднего обзора, рывком подтянул ее голову к себе, придавил ее щеку к своей и ткнул зеркало под нос.
Росса в зеркале не было.
Даветт отчетливо видела свою сплющенную щеку, изгибы волос, повторяющие очертания держащих пальцев, даже отпечаток щеки Росса. А его самого – не было.
Но если присмотреться – что-то заметно. Расплывчатое, неясное. Проблески, очертания, призрачные контуры – в особенности когда он двигался. Он не был полностью невидимым. Но все-таки…
Он выпустил зеркало, посмотрел ей в глаза, раскрыл пасть и показал, как растут клыки.
– Ты, мелочь, поняла? Я – вампир, – жутко прошипел он. – Понимаешь, вампир!
Его пасть раскрывалась все шире, клыки росли, тянулись к Даветт. Лицо Росса побагровело, стало жуткой маской демона, нечистой безбожной твари. Даветт завизжала в бессильном ужасе и провалилась в темноту.
Следующей ночью она переписала на него все: и акции, и доли, и права, и наличные, и дома… все без остатка. Дала ему полное право распоряжаться всем.
Теперь вампир Росс полностью завладел ею.