Они поразили Дьеу удивительным сходством с петухами, готовностью драться насмерть за горстку червяков или право первым проехать по улице. Дьеу попыталась представить, как выглядела бы в красном она сама, как вопила бы на всю улицу, и не смогла, а может, и не захотела.
Наконец достигнув Зала жестокого нефрита, Дьеу чувствовала себя так, будто входила в логово тигра, и от ее внимания не ускользнуло, что даже в логово тигра она вошла, не испытав такого острого страха и тревоги.
«Ради этого я и создана», – думала Дьеу, отгоняя мысли о петухах и тиграх.
Она вошла в зал последним из соискателей. Еще один поворот водяных часов – и дверь закрылась бы перед ней, чтобы открыться вновь лишь через четыре года.
У дверей ее встретил мужчина с осунувшимся лицом, в темно-оранжевом халате экзаменатора, окинувший ее дорожную одежду и не самый опрятный вид взглядом осторожного, не слишком старательно скрытого пренебрежения. Ее нефритовую табличку он тщательно изучил через сложенные стопкой линзы и, как показалось Дьеу, был разочарован, убедившись, что она подлинная. Причин прогонять ее, спустив ждущих рядом собак, у него не нашлось, и он вернул ей табличку и задал три вопроса, на которые полагалось ответить каждому ученому, входящему в зал.
Дьеу, разумеется, знала эти вопросы назубок, точно так же, как знала, что должна утвердительно ответить на каждый из них, чтобы ее впустили. Как говорил ее наставник, это самые легкие из вопросов, какие ей зададут, так что ими надо успеть насладиться, прежде чем последует продолжение.
Экзаменатор у ворот не удосужился подняться из-за стола, меряя Дьеу утомленным взглядом. За один только тот день он уже задал эти вопросы не меньше восьмидесяти раз.
– Ты входишь в Зал жестокого нефрита добровольно и без какого-либо принуждения?
– Да, – сказала Дьеу, потому что это была правда. За ней не стояли родственники, прибивавшие ее косу к стене за ее спиной, чтобы ее голова не клонилась от усталости над книгами. У нее не было любимого, которого удерживали в заложниках, пока она не выйдет из Зала, получив достойные отметки. Она пришла к воротам не по чьей-либо чужой, а лишь по собственной воле.
– Ты клянешься чтить правила Зала жестокого нефрита?
– Да, – ответила Дьеу, потому что не желала, чтобы ее убили экзаменаторы или разъяренные призраки ученых былых времен, заподозрив в мошенничестве. Экзаменаторов еще можно вразумить, а может, если слухи не соврали, даже подкупить, но умерших учеников – ни за что.
– Если ты выйдешь с экзаменов с триумфом, примешь ли ты место на небесах империи, под властью и покровительством императора и знати?