Тюрлюпэн пропустил мимо ушей всю эту беседу.
– Я устал, – сказал он. – Я с самого утра на ногах.
– Мы пройдемся только до берега реки, – заметил господин де Бражелон.
– Ах, в таком случае я готов, – воскликнул, обрадовавшись, Тюрлюпэн, и усталость его сразу исчезла. Это ведь было то место, где он надеялся увидеть своего приятеля писца.
Впереди шел господин де ла Рош-Пишемэр, с обнаженной шпагой в руке, в сопровождении конюшего дворца Лаванов, который нес горящий факел. Четыре дворянина и Тюрлюпэн шли на некотором отдалении от них, опасаясь засады. Два лакея, вооруженные мушкетами, замыкали шествие.
Небо было совершенно беззвездно. Ледяной ветер проносился над широкой площадью, поросшей травой. Со стороны реки тянулись белые клубы тумана, голые ветви прибрежных деревьев покрыты были изморозью. И на повороте дороги освеженные окна дворца сразу исчезли, словно ветер внезапно задул все свечи в комнатах и залах.
В то время как они шли по береговому откосу, господин де Бертовиль стал вполголоса рассказывать о злоключении одного дворянина, который в такую же непроницаемую, темную ночь вышел из лагеря. Это было во время последней войны с Испанией.
– Этот славный человек, – рассказывал он, – шел по мосту и оказался окруженным стадом телят, которых гнали в Мирнуа. В темноте он принял их за неприятельский аванпост и сильно испугался. Упав на колени, он поднял руки к небу и возопил: «Сжальтесь, рыцари! Пощадите мою жизнь! Я сдаюсь!»
Шум реки заглушал его слова. Никто его не слушал. Герцог де Лаван остановился и глядел по сторонам.
– Нас только четверо, – сказал он. – Господин де Жослэн! Куда девался, черт побери, господин де Жослэн?
Тюрлюпэн скрылся, воспользовавшись тьмой. Он хотел утаить от своих знатных приятелей, что ему нужно посоветоваться с писцом.
– Только что он шел со мной рядом, – сказал господин де Бертовиль. – У меня башмаки промокли, я мерзну… Он скоро к нам присоединится.
Он стал ругаться по поводу того, что дождь, не прекращавшийся последние дни, сделал тропинку совершенно непроходимой. Вдруг послышался голос, не похожий на голоса господина де ла Рош-Пишемэра и конюшего:
– Стой! Ни с места! Ни шагу дальше!
– Вперед! Они с кем-то сшиблись, – крикнул герцог де Лаван, – скорее на выручку!
Четыре дворянина выхватили шпаги и побежали туда, где виднелся красноватый свет факела; оба лакея последовали за ними.
Из мрака выступили фигуры двух мужчин, пики которых направлены были в грудь господину де ла Рош-Пишемэру. На их лицах выразилось ошеломление, когда они вдруг увидели перед собой такое превосходство сил. Перед ними на траве лежал раненый. Со стороны реки доносился тихий плеск. Там можно было различить темные очертания лодки, которая покачивалась на волнах.