В марте 1919 г. в Астрахани прошли массовые забастовки рабочих против тяжелых условий труда, численностью до 10000 человек. Большевики в ответ на отказ вернуться к работе ответили массовым террором против несогласных, о чем говорит сообщение К. Мехоношина, который руководил подавлением выступлений: «10 марта сего 1919 года, в десять часов утра, рабочие заводов “Вулкан”, “Этна”, “Кавказ” и “Меркурий” по тревожному гудку прекратили работы и начали митингование. На требование представителей власти разойтись рабочие ответили отказом и продолжали митинговать. Тогда мы исполнили свой революционный долг и применили оружие» [315]. Приказ Льва Троцкого был еще лаконичнее: «расправиться беспощадно».
Точную цифру убитых коммунистами в тот месяц в Астрахани назвать сложно. Кого-то сбросили в воду с парохода «Гоголь», по свидетельству очевидцев – 180 человек (хотя я не уверен, что эта цифра вызывает доверие). Кто-то погиб при самом разгоне демонстрации, кто-то был убит уже в ходе акции «возмездия». Но утверждение некоторых, что было расстреляно менее 100 человек, а всех остальных просто отпустили, смехотворно. Хотя бы потому, что подавлением и расследованием забастовок занимался Георгий Атарбеков (Атарбекян), возглавивший астраханское ЧК, – человек крайне жестокий даже по чекистским меркам. Будучи зампредседателем Пятигорской ЧК в 1918 г., Атарбековым был организован расстрел свыше 1000 человек [74]. В Астрахани с его «помощью» рассталось с жизнью более 1500 человек, есть цифры в 4000, однако непонятно, не являются ли они совокупностью всех репрессированных Атарбековым на апрель 1919 г. За свою жестокость его вызвали «на ковер» в Москву (в сентябре того же года), но благодаря заступничеству товарищей по партии Орджоникидзе, Сталина и Тер-Петросяна он был оправдан и впоследствии работал во главе особого отдела московского ВЧК. Позднее он руководил репрессиями против русских офицеров и солдат на Кубани, в Армении и Азербайджане, организовывал массовые расстрелы военнопленных в концлагере на острове Норген. Так что на руках Атарбекова кровь тысяч людей, а ведь он один из множества чекистов тех лет.
* * *
Историй, подобных приведенным выше, как более кровавых, чем упомянутые в еженедельниках ЧК, так и менее масштабных, чем в Крыму в 1918 г., было предостаточно в годы красного террора. Историк Сергей Волков, специализирующийся на теме Гражданской войны, хотя и не лишенный предвзятости, писал, что «в Мариуполе после занятия его большевиками в марте 1919 г. найденные офицеры были изрублены на месте. В Екатеринославе до занятия белыми погибло более 5 тыс. чел., в Кременчуге – до 2500. В Харькове перед приходом белых ежедневно расстреливалось 40–50 ч, всего свыше 1000. Ряд сообщений об этих расстрелах появлялся в “Известиях Харьковского Совета”. В Чернигове перед занятием его белыми было расстреляно свыше 1500 ч, в Волчанске – 64. В Одессе за три месяца с апреля 1919 г. было расстреляно 2200 ч (по официальному подсчету деникинской комиссии – 1300 с 1.04 по 1.08), ежедневно публиковались списки 26, 16, 12 и т. д. расстрелянных, причем действительное число бывало обычно больше: когда писали о 18 – было до 50, при списке в 27 – до 70; летом каждую ночь расстреливали до 68 ч. Всего на Юге в это время число жертв определяется в 13–14 тысяч»