[201, с. 30]. Но, получив власть, маховик насилия раскручивался еще сильнее. Вот слова, сказанные в 1951 г., на третьем году власти:
«После проведения движения по подавлению контрреволюции в масштабах всей страны деятельность еще не выловленных агентов и шпионов непременно станет еще более скрытной. Поэтому органы общественной безопасности должны проводить более систематическую работу по их разоблачению и воспитывать народные массы так, чтобы они проявляли всестороннюю бдительность в борьбе с предателями… В отношении контрреволюционных элементов, выявленных в рядах компартии, в системе народного правительства, в Народно-освободительной армии, в сфере культуры и образования, в торгово-промышленных кругах, религиозных кругах, в демократических партиях и группировках, в народных организациях и в отношении лиц, приговоренных к смерти, в общем следует применять принцип немедленного приведения в исполнение одного-двух приговоров из десяти. По отношению к остальным же восьми-девяти следует применять политику отсрочки приговора с учетом результатов принудительного труда в указанный срок. Только таким путем можно добиться общественного расположения, только так мы можем избежать ошибок в этом вопросе, только так можно расколоть и разложить вражеские ряды – что полезно для окончательного уничтожения сил контрреволюции – и в то же время сохранить огромный <резерв> рабочей силы – что выгодно для производства и строительства страны» [200, с. 17–18].
Кубинский революционер Эрнесто Че Гевара, который лично принимал участие в казнях своих политических противников, признавал: «…естественно, что в моменты крайней напряженности нельзя постоянно действовать в белых перчатках, и здесь было задержано множество людей без абсолютной уверенности в их виновности. В Сьерре мы расстреливали людей, не будучи полностью убеждены в их виновности: существуют ситуации, когда революция не могла позволить себе слишком долго заниматься расследованием, ее священным долгом было победить» [399, с. 255]. Однако вину за убийства Че Гевара возлагал не на себя и даже не на Батисту: «…мы должны заявить здесь о том, что является общеизвестной истиной и о чем мы всегда заявляли миру: расстрелы мы действительно совершали, мы расстреливали и будем расстреливать, пока это необходимо. Наша борьба – это борьба не на жизнь, а на смерть. Мы знаем, что стало бы результатом нашего поражения, и гусанос также должны знать, что станет результатом их сегодняшнего поражения на Кубе. В таких условиях мы живем, и созданы они североамериканским империализмом»