– На НОД.
– Я-то сначала помогал «Гражданской и военной организации», но они связались с социалистами… Пришлось и мне к НОД примкнуть. С социалистами, представь! Они б еще евреев пригласили, чего мелочиться!
Говоря о евреях, Гумар скорчился, будто его сейчас стошнит. Уверен, мне не почудилось. Я понял, что Кашу неслучайно настойчиво повторял мне:
– Представьтесь агентом НОД, о «Шестерке» ни слова.
– А теперь со всеми разом покончил, баста! Говорил, и скажу еще раз: я вам не помощник! – продолжал Гумар, не давая мне опомниться и возмутиться.
– Что ж, очень жаль. Простите, мсье Гумар, что отнял у вас время. Прощайте, мне пора.
Он перебил, не слушая.
– Я согласился тебе помочь по одной простой причине. Рене сказал, что именно ты сладил с чернилами «Ватерман». Мы тут голову ломали, мучились, а подходящего реактива так и не подобрали. Надо же, молочная кислота! Кто бы мог подумать! Даже я не догадался, хотя в молодости увлекался химией. Молочная кислота. Ты, Келлер, далеко пойдешь. Да и нельзя позволить, чтоб проклятые боши превратили Францию в захудалую немецкую провинцию!
Очень хотелось высказать прямо в лицо все, что я о нем думаю, и гордо удалиться, хлопнув дверью. Но ради общего дела пришлось потерпеть. Без его знаний я обойтись не мог. Выбора не было.
К счастью, обучение у Гумара завершилось в кратчайшие сроки, о чем я нисколько не жалею. Мне так хотелось поскорей сбежать! Я и не знал, что способен мгновенно усвоить столько знаний и умений. Видимо, превзошел сам себя из отвращения к антисемиту и ксенофобу, к непрерывному потоку его мерзких высказываний. Доставалось всем: евреям, англичанам, цыганам, особенно, как ни странно, бошам. Помню наш последний спор.
– Это я-то расист? Скажешь тоже! Вовсе нет! Ничего не имею против поляков, живущих в Польше, и турок, оставшихся в Турции. Пусть евреи тоже отыщут себе какую-нибудь страну. Подальше отсюда.
Меня насмешило, что антисемит внезапно поддержал сионистов, сам того не подозревая. Я решил, что Гумар подберет отдельную страну для гомосексуалов, и даже спросил его об этом.
– Этих куда? В сумасшедший дом запереть, вот что! – прорычал он.
Так что с Гумаром я расстался охотно и никогда не скучал по нему.
А Морис Кашу с тех пор, как мы познакомились, не давал мне ни минуты продыху. Чем больше я успевал, тем сложнее становились задания. Однажды он даже потребовал подделать полицейские удостоверения. Само собой, я отвечал только «да». Служил беззаветно и безотказно. Вопреки усталости. Вопреки болезням. Главная моя страсть – достичь наилучшего результата.