Адольфо Камински, фальсификатор (Камински) - страница 55

Так вот, Авнер забрал бомбу, выполнил задание и вернулся в Палестину.

О гибели Бевина должны были раструбить все газеты. Но они упорно молчали. Так прошла неделя. Бевин, целый и невредимый, по-прежнему заседал в кабинете министров. Бедняга Авнер, должно быть, долго не мог понять, отчего бомба не взорвалась. И, если он читает эти строки, спешу открыть ему секрет: часовой механизм я состряпал липовый, детонатор негодный, а бомбу на всякий случай набил всякой дрянью вместо взрывчатки. Да, я спас жизнь антисемиту, врагу. Как ни странно, никто не упрекал меня в том, что теракт не удался. А я про себя посмеивался: неужели вы решили, что я способен на убийство? Ход был стратегически неверным еще и с точки зрения международной политической ситуации. К тому времени наши дипломаты одержали победу. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 1947 года за номером 181 положила конец британскому мандату в Палестине. На повестке ООН стоял вопрос: провозгласить ли образование двух независимых государств, арабского и еврейского, или же объединить два народа? Но Великобритания в любом случае проиграла и должна была вывести свой контингент. Сам я всегда был и остаюсь горячим сторонником единого светского арабо-израильского государства, которое зиждется на плюрализме и равенстве в правах, так чтобы иудаизм и ислам находились в толерантном равновесии, не переча и не диктуя друг другу. Недостижимая утопия, скажешь ты. Я, по-твоему, неисправимый мечтатель? Так и есть, доченька, так и есть.

В конце концов ООН приняла решение о создании двух отдельных государств, а 14 мая 1948 года план раздела Палестины осуществился. Общеизвестный факт. Британцы медлили до той поры с выводом войск, но теперь срок мандата истек окончательно. Две новые страны родились. Не такие, как я надеялся, но все-таки… Мы победили, спору нет.


14 мая 1948 года Давид Бен-Гурион зачитал публично Декларацию независимости Израиля. Палестину разделили на две части, согласно резолюции ООН. На следующий день Египет, Иордания, Сирия и Ливан напали на новорожденную страну. Естественно, Хагана в полном составе отправилась защищать ее. Мсье Поль прислал мне папку с фотографиями всех моих друзей. Я сделал для них поддельные паспорта и визы. Приклеил фото Эрнеста и понял, что он, увы, никогда не заберет у меня ту сумку с оружием… Сам думал: вот закончу работу и тоже поеду туда, к ним. Однако шли месяцы, события развивались, и мне все меньше хотелось в Израиль.

Непрерывная безжалостная война пугала меня и глубоко уязвляла. Одни радовались победе, другие оплакивали поражение, я же окаменел. Боль и разочарование в стране, которую я мнил единой для всех и справедливой, будто две гири тянули меня на дно, мешали двигаться дальше. Я ведь мечтал о солидарности, о коллективизме и, главное, о светском обществе. И не мог смириться с выбором нового государства: индивидуализмом и религией. Их я всегда ненавидел особенно. Теократия вновь разделила население на две категории: привилегированных иудеев и всех остальных. Неужели победа над англичанами – главное? А как же идеалы, за которые мы сражались столько лет? Напрасно я возмущался и жаловался, пытался переубедить собеседников. Никто не разделял моих опасений, никто не сочувствовал атеисту-идеалисту. Я остался в полном одиночестве.