К счастью, Сюзи жила по старому адресу и по-прежнему училась в Высшей школе изящных искусств. Я без труда нашел ее и пригласил позавтракать в кафе. Объяснил, что не смогу работать на два фронта, ну не разорваться же мне! А если о моем ренегатстве прознают Эрнест или Мсье Поль, группе Штерна не поздоровится, уж точно! Глаза у Сюзи возбужденно блестели, она даже ножкой топнула, не дав мне договорить и попросить об одолжении. Перебила решительно:
– Я хочу работать на группу Штерна!
С тех пор, как в прежние времена, я с утра пораньше мчался в лабораторию группы на улицу Клерк, чтобы помочь Сюзи и что-то подсказать, если дело не ладилось, а оттуда пробирался с массой предосторожностей к себе, на улицу Экос, причем постоянно оглядывался: не следит ли кто за мной?
Все идеально уладилось. Я придумал, как помочь и тем, и другим, никого не предавая и не обманывая. Но в один прекрасный день группа Штерна потребовала, чтобы я изготовил бомбу с часовым механизмом, хотя я категорически заявил, что никогда не буду участвовать в терактах. Беда в том, что во всех подпольных организациях меня считали не просто фальсификатором, а мастером на все руки. Я прилежно шил сумки и чемоданы с двойным дном, занимался фото и видеосъемкой, раздобывал архивные фотографии, решал множество технических задач. Ну вот они ко мне и обратились. Я разузнал окольными путями, что готовилось покушение на британского министра иностранных дел Эрнеста Бевина, горячего сторонника увеличения британского контингента в Палестине, а также «Белой книги», запрещавшей репатриацию перемещенных лиц из лагерей. Еще его обвиняли в чудовищных антисемитских высказываниях.
Мне предстояло разрешить сложную нравственную дилемму. Я не хотел убивать людей, кем бы они ни были. Смогу ли я примириться с собой, если своими руками убью человека, пусть даже лютого врага? С другой стороны, если я откажусь, они непременно найдут другого исполнителя, в этом я не сомневался.
– И что же ты им ответил?
Я согласился. И сделал отличную бомбу с часовым механизмом, способную разорвать Бевина в клочья. Некий Авнер должен был отвезти ее в Великобританию и подложить министру. Мы с Авнером познакомились в лаборатории на улице Клерк. В группе Штерна ему поручали наиболее опасные задания. Как нашему Эрнесту, в том же роде. Авнер приехал из Палестины с отвратительным фальшивым паспортом, так что его задержали на границе, долго допрашивали и чудом отпустили. Больше рисковать он не мог и обратился ко мне за надежными документами. Меня бесконечно умилил и обрадовал его рассказ о том, что кибуц, где он жил, наладил добрососедские отношения с окрестными бедуинами. Если и случались конфликты, избранные представители обеих сторон успешно улаживали их, проявляя взаимное уважение и симпатию. Вот об этом я и мечтал. Подобные факты укрепляли мою решимость поселиться в этой далекой стране, столь много сулившей. К сожалению, когда мы с Авнером повстречались через несколько лет, он с грустью сообщил мне, что бедуины навсегда покинули те места во время Войны за независимость.