– Ну чего загрустил? Выше нос! – подбадривала меня Мари-Алин с лучезарной улыбкой. – Гляди: вон Клод тебе машет, подойди к нему!
Действительно Клод Равар, сидящий в глубине кафе, настойчиво звал меня. Я стал продираться к нему, на ходу пожимая руки приятелям и целуя в щечки знакомых девушек. Клод выглядел как-то странно, был явно озабочен и растерян.
– Ты какой-то мрачный. Что стряслось?
– Мне срочно нужна твоя помощь. Сегодня же! Может, ты мне что-нибудь посоветуешь, – Клод взбалтывал стакан трясущейся рукой, ледышки звенели.
– Говори!
– Меня попросили приютить одного высокопоставленного алжирца. Важную шишку. Беда в том, что в моей берлоге живет уже другой алжирец и места всем не хватит. Тот приезжает завтра, где же его поселить? Подскажи!
К сети Жансона Клода подключил именно я. В первую очередь, алжирцев нужно было прятать, поскольку их разыскивала полиция, и в гостинице таких постояльцев сейчас же бы заметили и сцапали. Они не могли спокойно бродить по улицам или ужинать в ресторанах. Жак Шарби[40], знаменитый комедийный актер, успешно селил беглецов у своих многочисленных друзей, театральных деятелей. Однако ночевать постоянно в одних и тех же домах наши гости не могли, приходилось всякий раз находить им новое убежище. Поэтому однажды Франсис и Даниэль обратились ко мне: нет ли на примете надежного человека, помимо знакомых Жака Шарби? И я тут же вспомнил о Клоде. Профсоюзный деятель, представитель Всеобщей конфедерации труда[41] в компании «Эр Франс», он давно мечтал помочь Фронту национального освобождения при условии, что никто об этом не узнает и остальные участники сети не будут с ним общаться. Клод давно состоял во Французской коммунистической партии, активно ее поддерживал и вовсе не желал расстаться с партийным билетом, как это случилось со многими коммунистами, что открыто поддерживали алжирцев.
– Похоже, и впрямь приезжает кто-то из ряда вон, – продолжал Клод, в панике осушив стакан до дна. – Большой начальник. Высокий чин. Ему нужно надежное пристанище, где никто бы и не вздумал его искать.
– Постой. Кажется, я знаю, куда его направить. Не волнуйся, я все улажу.
Мы с Мари-Алин вернулись домой, на цыпочках прошли по коридору. Тишина полнейшая. Свет уличных фонарей полосами ложился на пол. Натали сладко спала в кроватке. Няня Орели тоже уснула рядом, на деревянной скамье. Мари-Алин покачала головой, заговорщицки мне подмигнула, достала из шкафа плед и заботливо укрыла девочку-подростка.
На следующее утро я выскользнул из лаборатории затемно. Дел впереди невпроворот. Сначала надежно спрячу почтенного гостя Клода, а вечером непременно встречусь с другом-фотографом Анри, который мне звонил накануне. Но прежде всего займусь нашими насущными нуждами. Опять проклятых денег не хватало. Я заплатил за аренду лаборатории и остался без единого сантима в буквальном смысле слова. А между тем запасы разноцветных чернил, химических реактивов и бумаги тоже подошли к концу.