Мне не удавалось исцелить Катю. Напрасно я пытался порадовать ее, рассмешить, отвлечь, утешить. Мое внимание, нежность, любовь, изобретательность, остроумие были ей не нужны.
Катя ни на минуту не забывала, что ее давняя подруга Вера все еще томилась в Ла-Рокетт. Какая уж тут любовь! К тому же навестить ее Катя не могла, коль скоро и сама находилась в бегах.
Она перестала выходить из дома. Ей не хотелось, чтобы другие видели ее апатичной, унылой. Бесчисленные приглашения старинных друзей она отклоняла. С художниками-сюрреалистами больше не общалась. Катя решила сражаться с тоской один на один. И топила безысходность в бутылке виски, допивала ее до самого дна, до последней капли, и лишь тогда засыпала.
Я понимал, как ей плохо, и нисколько не осуждал. Однако мое присутствие не облегчало ее страданий. Поэтому в конце концов я тоже затворился от мира, только не в квартире, а в лаборатории. Для меня самая лучшая терапия – круглосуточный труд. Я даже строил планы на будущее, мечтал на этот раз всерьез заняться творчеством. Вот распечатаю тысячи фотографий, которые отснял с тех пор, как Вторая мировая закончилась, и устрою персональную выставку. Стану настоящим художником, даже известным. Почему бы и нет? Прежде увлеченность политикой мне мешала, зато теперь… В бюксах, несомненно, таились сокровища, нужно лишь вытащить их на свет. Мне исполнилось тридцать восемь лет. Каждый из моих друзей уже добился признания в своей области. Прежде я как-то не задумывался о профессиональных достижениях, об успехе. Настало время восполнить этот пробел.
И тут ко мне явились испанцы, противники Франко. Общие друзья сообщили о моем возвращении незамедлительно. Прошлое раз за разом настигало меня, брало в плен. Я замечал это и прежде, однако надеялся, что заслужил хотя бы краткую передышку. Ведь перед отъездом натаскал ускоренным методом всех троих. И они могли бы справляться самостоятельно. Однако способный ученик не всегда становится мастером. Ремесло фальсификатора требует постоянного поиска, поскольку документы все время меняются. Подпольщикам нужны не только паспорта и удостоверения личности, но еще тысячи всевозможных бумаг, от водительских прав до подтверждения адреса и счетов об оплате коммунальных услуг.
Испанцы вынудили меня обучить их новым приемам и хитростям, причем каждого отдельно, по неудобному для меня, утомительному графику. Беда в том, что Хосе был коммунистом, Карлос – троцкистом, а Хуан – анархистом, поэтому из-за непримиримых политических разногласий они упорно отказывались работать вместе, даже видеть друг друга не могли… Хорошо хоть у всех троих хватило ума не спрашивать, где я пропадал все эти годы. Я выкладывался по полной. Страстно хотел как можно скорей передать им все премудрости, пусть оставят меня в покое, в конце концов! Ну и свергнут зловещего тирана Франко, освободят несчастную Испанию. По правде сказать, мне надоело постоянно жертвовать собой, своим временем, своей свободой. Таковы были цели, таков настрой, когда я познакомился с необычайным уникальным человеком, чья судьба переплелась с моей на долгие годы.