Этому грандиозному событию суждено было повториться только 21 год спустя. К концу 1982 года казалось, что все построенное нами разваливается. Все шло к тому, что мое маленькое детище окажется вспыхнувшей искрой и потухнет, повторив печальную историю других обитателей Острова Брошенных Игрушек: Камня-питомца, Бини-Бейбис, Пощекочи-Меня-Элмо. У всех были свои яркие моменты, но в итоге все попали в мусорный бак. Конечно, меня это беспокоило. Я не был готов к успеху, но не был готов и к поражению. Но это был не мой провал.
Оглядываясь назад, я понимаю, что та неудача никоим образом не была связана непосредственно с Кубом, причина крылась в подходах к управлению глобальным бизнесом, которые никогда не отвечали требованиям рынка. Производители подделок и копий Куба процветали. Как бы меня ни расстраивали ненадежность конструкции, плохой дизайн и дешевые материалы, порой я восхищался открытой дерзостью этих компаний, особенно китайских, которые попросту крали мой продукт и отправляли его на рынок. И, конечно, цена этих версий Куба была ниже. По мере распространения подделок более дорогая, «официальная» версия томилась на складах грудами нереализованного товара.
Рынок насытился. Куб появился в большинстве домов на планете. Конечно, каждая семья, вероятно, рано или поздно захочет получить еще один или даже несколько для всех своих членов, как детей, так и взрослых, просто нужно время, чтобы выросло новое поколение. Увлечение похоже на лихорадку: жар не может держаться постоянно, иногда он должен спадать. Но во время спада никто не думает стратегически о том, что может произойти через пять или десять лет, в будущем. Сиюминутный спрос требует так много внимания, что все остальное уже неважно.
Все это я вижу сейчас. А когда это происходило, обвал рынка просто сбивал с толку.
Понемногу поступали мои гонорары. В 1982 году для Венгрии «лишние» деньги были весьма необычным явлением. Еще более необычным было то, что я решил пустить свои сбережения в дело. Я открыл Rubik Studio как небольшой кооператив, занимавшийся техническими разработками и дизайном. Я искал подходящее здание для студии и в итоге купил старую церковную собственность. Еще я создал благотворительный фонд для изобретателей и дизайнеров. В нем было две программы. Одна – для изобретателей, которые имели творческие идеи, но не имели мастерской или опыта по поиску партнеров и инвесторов. Другая программа помогала студентам и молодым дизайнерам поехать за границу и расширить для себя мир дизайна.
В период «помешательства» я был вынужден следовать за Кубом. Мне пришлось уйти в своего рода творческий отпуск без сохранения заработной платы в университете. И теперь я снова начал читать лекции.