Устремив на него обвиняющий взор, она спрашивает:
— Ты бы это предпочел, да?
Игорь долго молчит. Наконец он отвечает:
— Да.
Екатерина прикусывает губу, скривив рот. Даже унижаясь, она не может ничего добиться. Внезапно Екатерина ясно понимает, что ее жизнь в этом доме — сплошное притворство.
— Игорь, ты изменился. Ты это понимаешь? — Губы Екатерины сжимаются в безмолвной ярости. Ее глаза будто прожигают дыру в его лбу.
Он говорит:
— И проблема в том, что ты не изменилась?
Ей больно, она уходит из комнаты. Уходя, закрывает за собой дверь на удивление тихо. Такой спокойный уход заставляет Игоря вздрогнуть. Звук закрываемой двери будто врывается к нему в сознание.
Игорь горько качает головой. Вечер был таким хорошим. Дети веселились. Сначала даже Екатерина радовалась. Однако каждый раз, как они оказываются наедине, какая-то невидимая сила растаскивает их в разные стороны. Ему грустно от того, что он ее ранит. Это получается против его желания. Куда ни повернись, повсюду из засады нападает чувство вины. Но что он может поделать? Факты таковы, что он влюблен в другую, и только на эту другую и хватает его любви.
Игорь смотрит на повторяющийся узор на шахматной доске, на кусок сыра, который все еще держит в руке, и от офицера на доске его взгляд передвигается к окну.
За окном он видит плывущую луну, которая то показывается, то скрывается за деревьями.
Коко возвращается. Флакончики с духами постукивают в маленькой коробочке.
Услышав глухой перестук, Игорь поднимает голову от фортепиано. Хочет показать, что взволнован. Коко с щелчком открывает коробочку. Внутри, в красном бархате, стоят две дюжины роскошных флаконов. Коко достает один, вынимает пробку.
— Нюхай! — говорит она, поднося флакон к носу Игоря.
— Это образец из Грасса? — Он чуть отодвигается от флакона.
Коко кивает:
— Что скажешь?
— Я не судья. — Игорь придвигается поближе, нюхает и готов вот-вот чихнуть. Он потирает нос, предупреждая взрыв.
— Аккуратней! — говорит Коко.
Будто поддразнивая, Коко открывает другой флакон и подсовывает его вплотную к носу Игоря. В глазах Игоря скапливаются слезы, он начинает задыхаться.
— Осторожней! — говорит он, вставая.
— Ну хорошо. Скажи мне, что ты думаешь!
Игорь пытается скрыть восхищение. Он никогда раньше не предполагал, что духи создаются — и создаются человеком. Для него они просто существуют, всегда существуют, как солнце. Он говорит:
— Гораздо лучше, чем вонь от канифоли из оркестровой ямы.
— Я принимаю это за комплимент.
— Если бы я создавал духи, это было бы что-то подобное запаху кофе, когда его только что высыпали из банки.