Декабрьское восстание в Москве документы охранного отделения описывают двояко. С одной стороны, в середине декабря некоторые приставы отчитывались о постепенной нормализации работы промышленных предприятий в их участках. 19 декабря пристав 1-го участка Рогожской части писал Г. П. Медему: «Представляя при сем вашему превосходительству список фабрикам и заводам вверенного мне участка, возобновивших работы, доношу, что рабочие кондитерско-макаронной фабрики Кудрявцевой – 88 человек, фабрики серебряных изделий Товарищества Хлебникова и сыновей – 80 человек и кондитерской фабрики Королева – 45 человек, получили расчет и выбыли на родину. Также приступили к обычным занятиям все булочные заведения»[81]. Пристав 1-го участка Якиманской части составил таблицу, в которой отмечал общее число рабочих, количество приступивших к работам, выбывших на родину: «Машиностроительный завод Густава Листа – 446/270/176, шоколадная фабрика Эйнем – 360/326/34, бисквитная фабрика Эйнем – 977/0/0, типолитография Кирстен – 165/78/87, типолитография Латкова – 28/18/10»[82]. С другой стороны, в декабрьском отчете Г. П. Медема генерал-губернатору Москвы Ф. В. Дубасову излагались драматические события: «В настоящее время мятежники, руководствуясь преподанными им Советом рабочих депутатов знаниями относительно партизанского образа действий в борьбе с правительственными войсками, стараются уклоняться по возможности от открытых столкновений, захватив в свои руки власть над городом путем систематического сооружения баррикад, постепенно суживая кольцо последних к центру… Долгоруковская улица с прилегающими переулками, целый район Пресненской части захвачен мятежниками, распоряжающимися имуществом населения и творящими расправу собственным судом. Сегодня ночью убит начальник сыскной полиции А. И. Войлошников, а Отдельного корпуса жандармов подполковник Познанский, проживающий по Долгоруковской улице в доме Курникова и управляющий означенным домом, заподозренный в сношениях с полицией «приговорен к смерти». Подполковник Познанский, переодевшись дворником, успел скрыться, управляющий же домом подвергнут мятежниками обыску и затем «помилован»[83]. Между станциями Перово и Москва Московско-Казанской железной дороги революционеры грабили товарные поезда, а на Большой Бронной улице, судя по отчету Г. П. Медема, дежурили мятежники с бомбами, которые «помещались в желтые ридикюли». 14 октября 1905 г. генерал-губернатор Петербурга Д. Ф. Трепов приказал солдатам «холостых залпов не давать, патронов не жалеть»