Потом егеря разделились — Юртек с двумя солдатами засел возле «черного» входа в таверну, а Хвощ с остальными обошел здание и притаился у коновязи.
Не успел баронет осмотреться, как из таверны выскочила парочка уторцев и целенаправленно помчалась куда-то за угол.
Кивнув солдатам, Юртек метнул нож в шею одному из северян. Второй остановился, но сделать ничего не успел — люди баронета были уже рядом с ним.
— Минус пять, — пробормотал капитан.
В этот момент на крыльце показалась еще парочка уторцев. Не веря своей удаче, баронет снова метнул нож. Второго из северян остановила прилетевшая сверху стрела.
Вскоре вдоль стены тенью проскользнул один из егерей, отправленных вместе с Хвощем:
— Мы сняли троих — шли менять дозорных, — прошептал он так тихо, что Юртек понял его лишь по движению губ.
Кивнув, капитан произнес ненамного громче:
— Минус десять. Можно заходить…
И вдруг закричал пронзительно, подражая лесному сычу. Конечно, сыч — ночная птица, и днем эти резкие мяукающие звуки неуместны, но зато Хвощ прекрасно понял сигнал «к атаке».
Короткая схватка внутри таверны закончилась через дюжину минут. Егеря потеряли двоих. Все-таки уторцы были очень неплохими бойцами. Однако в конце концов ни одного из них не осталось в живых.
— Хвощ, бери двоих и на северные ворота. Остальные — приберите здесь, — распорядился Юртек, едва его солдаты перевели дух. — Их мертвецов — с обрыва в Бен, только ниже водозабора, а Паруса и Дика отнесите в подземный ход. Эй, Хвощ, не делай этого!
— Чего? — удивился десятник, наливший себе кружку вина из стоявшего у прорезанного на кухню окошка.
— Не пей вино, — баронет вырвал кружку из рук Хвоща и вылил на пол. — И вообще, парни, ничего здесь не ешьте и не пейте!
— А что такое? — спросил кто-то.
— Да чтобы старина Эк не устроил на прощание какую-нибудь гадость тем, кто согнал его с насиженного места? До меня только потом дошло, зачем уторцы по очереди побежали, бедолаги, на задний двор. Я-то сначала никак не мог понять: что им там понадобилось.
Лишившийся выпивки Хвощ перестал хмуриться и расхохотался:
— Правда, парни, тащим все отсюда в Бен. А в той сараюшке я видел пару бочонков. И копченым салом там пахло так, что я чуть слюнями не захлебнулся, пока господин капитан с дверью изволили колдовать…
Ополчение подошло к развилке, когда солнце уже спряталось за вершиной Таяч. На равнине еще продолжался день, а здесь синяя тень легла на дорогу, превращая предвечерние часы в глубокие сумерки.
Мор ехал во главе колонны, за ним небольшая свита, а следом за начальством, особо не соблюдая строй, двигались эскадроны латной конницы. Ополченцы шли толпой, растянувшись на узкой дороге. Лошади тянули пушки, ехал обоз — с полсотни крытых полотном фургонов.