— Я-то им что сделал? — я обвёл взглядом мужчин. — Зачем они ко мне пришли? Я ни с кем не воюю, никого не поддерживаю, кроме наследника Императора. Что теперь, воевать со всеми подряд?
— Думаю, что это будет весьма скоротечная война, — в шатёр шагнул Геннадий Сергеевич. — И Вам, господа, следует это учесть.
Последнее он сказал полковникам. Я снова встал, пожал ректору руку и ощутил давление силы. Это было странное давление, с которым раньше сталкиваться не приходилось. Ледяной лотос внутри ощетинился, защищая внутреннее море от посягательств, и я неосознанно поставил барьер вокруг него, а уже потом вокруг себя. Мы боролись с ректором буквально несколько секунд, после чего он неохотно отступил и всё исчезло. Я посмотрел вопросительно, но он сделал вид, что ничего не произошло.
— Я слышал, что здесь должна была взорваться огненная бомба? — спросил ректор у полковников.
— А, так вот что это было, — оживился я, вспомнив тот сгусток силы, который оставили рядом с барьером, где мы прятались. — То-то мне показалось, что-то знакомое. Что? Я её разобрал, а то шумела невыносимо, даже голова разболелась.
— Разобрал? — уточнил полковник Дорошин.
— Кстати, не очень сильная бомба была, — добавил я, пропустив вопрос мимо ушей. — Раз в десять поменьше той, что горела в Риме.
Все почему-то посмотрели на Дашкова. Павел Георгиевич взгляды выдержал, даже не поморщился.
— Лукин это был, — недовольно сказал он. — Я уже распорядился, чтобы он с семьёй переехал во Владивосток, к родственникам. Отец предлагал его на Курильские острова сослать, но там скоро будет тесно и без него… Да не знал я!
Последнее Дашков произнёс так, что назвать его сердитым, было бы большим преуменьшением. От главы рода в прямом смысле можно было прикуривать, даже края шатра тлеть начали.
— Он племянника угробил, надежду семьи, — хмуро сказал Павел Георгиевич. — А остальных не жалко, идиотов.
— Много убитых? — спросил ректор.
— Девять мастеров, — ответил полковник Дорошин. — Такое чувство, что Кузьма Фёдорович засаду устроил, а князь их на убой повёл.
— Насчёт второго нисколько не сомневаюсь, — вставил Назаров.
— Они ж не телки́, чтоб их безвольно куда-то тащить, — меня этот разговор начал немного напрягать, так как я совсем не понимал, что от меня хотели. — Всем понятно, зачем они пришли ко мне в гости. Мне что, их теперь жалеть? Ничего, я семью спрячу и…
— Никаких и, — остановил меня ректор. — Силу в ближайшее время тебе использовать нельзя.
— Не понял? — я посмотрел на него, затем на полковников. — С чего это вдруг?
— Мы сейчас с Евгением Константиновичем соберёмся большой коллегией и запретим.