Отечественная война 1812 года глазами современников (Авторов) - страница 2
Справочный аппарат состоит из дополнительных примечаний к текстам воспоминаний и словаря военных терминов, устаревших, редких и малоупотребительных слов и понятий. Дополнительную роль комментария выполняет аннотированный указатель имен.
Все даты указаны по старому стилю, за исключением особо оговоренных случаев.
Надеемся, что этот сборник поможет восполнить отдельные пробелы, до сих пор все еще остающиеся в истории Отечественной войны 1812 года.
Г. Г. Мартынов
ОТСТУПЛЕНИЕ ОТ ГРАНИЦЫ
А. В. Ведемейер
Отрывок из записок 1812 года
В 1812 году, пред начатием достопамятной Отечественной войны, находясь секретарем посольства в Дрездене, я был очевидцем приготовлений Наполеона и его союзников к войне против России.
Столица Саксонии была тогда любопытным местопребыванием. Туда ждали Наполеона с союзными ему государями, для окончательных совещаний по поводу преднамереваемой войны. Курьеры проезжали беспрестанно. Более 300 тысяч войск французских или им союзных прошло чрез сей город. Ежедневно он был загроможден артиллерийскими парками или кавалерийскими и пехотными полками, шедшими к русским границам. Тяжело было для русского видеть эти громады войск, из всех почти стран Европы составленные, стремившиеся на его Отчизну!
Положение нашего посольства было самое неприятное. Двор Саксонский, совершенно преданный Наполеону, оказывал нам холодность, равно как и большая часть жителей, Отступление от границы 9 из страха к своим поработителям. Все нас чуждались и бегали, как чумы. Те, которые и были расположены к нам, боясь прогневать своих повелителей, обходились с нами весьма осторожно: останавливались на пару слов в закоулках и оглядываясь, чтоб их не приметили. Успехи оружия французского были до того времени столь велики, и армия их столь многочисленна, что многие полагали гибель России неизбежною. Положение наше было тем неприятнее, что, без объявления войны, мы находились между врагами, а утешало нас то, что некоторые из них весьма неохотно шли против России, чувствовали неправость своего дела, а иные, предвидя трудности, сопряженные с сим походом, и твердую оборону россиян, как будто предчувствовали участь, их ожидавшую[1].
Чванство французов было несносно. О приготовлениях своих говорили они с чрезвычайною наглостью, не оставляя без соображения затруднений, которых дóлжно было ожидать в сем походе. Они не упускали из виду степей, малонаселенности, трудности продовольствия и с уверенностью говорили, что у них все придумано. «Например, в рассуждении продовольствия, — говорил один из дипломатов французских на большом обеде, в присутствии нашего посольства, — у нас сделаны легкие фуры, наполненные рисом, и каждая из них запряжена волом. Рис, чрезвычайно питательный, будет служить сытною пищею, а дерево фуры — на разведение огня». Такого рода разговоры случалось нам слышать очень часто в больших собраниях. Благоразумие требовало оставлять их без внимания и пропускать между ушей, как неслышанное.