О русских до 1812 года имели мнение, совершенно противное тому, которое имеют после великодушного их поведения в сию достопамятную войну. Меня часто забавлял доктор мой, добрый старичок, который посещал меня почти ежедневно. С тщанием расспрашивал он меня о войсках наших и особенно о казаках, желая знать, точно ли они такие грабители, как о них шла молва. «Успокойте меня, — говорил он, — неужели русские ничего не щадят? Останутся ли целы мои виноградные сады в окрестностях Дрездена, ежели казаки к нам придут?» Я радовался предчувствию старика, что русские могут посетить берега Эльбы, и старался, сколько мог, вывести его из заблуждения насчет наших солдат, присовокупляя, что такое мнение о них простительно было иметь сто лет назад и что кротость и человеколюбие императора Александра должны его совершенно успокоить в сем отношении. «О! Сердце Александра мы знаем, но боимся казаков; к тому же мы напуганы прусскими ядрами: вы видели их довольно в стенах дрезденских».
Между тем Наполеона ждали. 15 мая нового стиля поехали к нему навстречу в Фрейберг король и королева Саксонские[2]. На другой день, для прибытия его, повещено было от полиции иллюминовать город и ставить зажженные свечи на окнах. Тот вечер провел я в кругу одного почтенного соотечественного семейства, находившегося тогда в Дрездене для воспитания детей и которое, подобно всем добрым русским, питало сильную ненависть к поработителям большей части Европы и скрытному врагу Отечества нашего. Тут собралось несколько соотечественников наших, одушевленных истинною любовью к России. Даже гувернантка, швейцарка, жившая в сем доме, ненавидела Наполеона. Хозяйка, с свойственною иногда женщинам решительностью, не хотела зажигать свеч на окнах, и мы насилу могли уговорить ее следовать благоразумию, исполнив требование полиции.
Среди такого общества, одушевленного одинаковыми чувствами, всякий сообщал безбоязненно свои мысли, и надобно признаться, что Наполеону доставалось… Всякий ему желал и прорекал гибель; но как ни придумывали, а не могли придумать всех напастей и поражений, претерпенных им в России, истребления 500-тысячной его армии, двукратного вшествия российских войск в Париж и дарованных Александром мира и свободы Европы!
Войска французские, саксонские и городская гвардия (Garde bourgeoise) в ожидании Наполеона выстроились фронтом по обеим сторонам улиц, от Фрейбергских ворот до дворца. Наконец в 11 часов вечера услышали мы колокольный звон и пушечную пальбу, возвещавшие приезд Наполеона.
Посмотрев в окно на экипажи приехавших монархов, мы собрались в кружок и тихим голосом говорили о Родине.