V. Рассказ степенного гражданина К. Е. Шматикова
Собрали у нас ополчение; две наши армии подошли уже к Смоленску: одна с одной, другая с другой стороны; а наше начальство все уверяло, что город не в опасности, что бояться нам нечего; и жили мы спустя рукава. У моей матери был свой дом на Свирской улице, за крепостною стеной; а нас было четверо детей. Мне шел одиннадцатый год.
Отошла всенощная в субботу, с 3 на 4 августа, и расходились все по домам. Вдруг слышим мы крик на улице; выбежали за ворота и видим: скачет казак. Как поравнялся он с нами, мы разобрали, что он кричал: «Уходите в крепость! Спасайтесь! Бонапарт подходит!» Так мы и обмерли. Матушка завязала наскоро в узелки, что можно было захватить из наших вещей, забрала нас всех; и ушли мы в город, к знакомому. Было уже поздно. Уложили нас; и мы, дети, скоро заснули, а старшим-то было, я чай, не до сна. На другой день, часу в десятом, загремела пальба: французы атаковали Королевскую крепость[30]. Мы просто света не взвидели. Матушка говорит: «Верней перебраться на ту сторону, за Днепр, благо, есть к кому». А за Днепром жила ее мать. Пришли мы к ней. Сначала туда не залетали снаряды, и мы провели у бабушки спокойную ночь. Поутру вошли мы в садик и там уселись, да вдруг бомба разразилась в нескольких шагах от нас. Мы крикнули и бросились опрометью в погреб.
Не могу рассказать, в каком мы страхе были: ведь мы до тех пор и не понимали, как это будут город брать. Ну, положим, мы были дети, и около нас все женщины. Да иные мужчины не умнее нас рассуждали; они думали, что армии пойдут одна на другую кулачным боем. Многие взобрались на деревья, чтобы на это посмотреть; да как посыпались снаряды и стали разбивать крепостные зубцы, тогда поняли, что значит бомбардировать город.
Пальба становилась все страшнее, а мы все сидели в погребе. Наконец матушка решилась оставить совсем Смоленск. Очень мне памятно, как мы перебирались через Покровскую гору. Младшие мои братья очень утомились, шли с трудом с матушкой и мной. Вдруг какой-то генерал крикнул: «Посадить детей на фуры!» Несколько солдат подбежали к нам, взяли нас на руки, посадили на фуры и сказали: «Так великий князь[31] приказал». Мы переехали на фурах через гору, а потом пустились пешком и дошли до села Мощинки, верст 15 от Смоленска. Уже многие несчастные туда спаслись.
К ночи улеглись, кто где попало: в избах, на сенниках, в сараях. На другой же день с утра слышим мы, что загремели пушки; да скоро умолкли: наши отступали. Глядим издали на Смоленск, молимся и плачем. Горевали, разумеется, старшие, а мы уж глядя на них