И. И. Гангарт[13]
Воспоминания о 1812 годе
1
Западной армии, расположенной в отдаленных местах, присоединиться к 1-й. Князь Багратион, знаменитый быстротою наступления, отличался здесь хладнокровным распоряжением. В виду орд, упоенных успехом, он, отступая, не токмо не терял мародеров, но арьергард его брал ежедневно в плен неприятелей. Князь был при наступлении Кесарь, а при ретираде — Фабий[14]. Он достаточно сие доказал при Могилеве, где лучшего французского маршала Даву смешал своими маневрами.
Да позволено мне будет к величию дел военных присовокупить и черту доброты души его. Во время ретирады, неподалеку от Бобруйска, князь Багратион, отстав от армии с одними только конвойными, чтоб удостовериться, исполняются ли в точности отданные им повеления, наехал на солдата, который отлучился от полка для шалостей.
Главнокомандующий, разгневавшись, закричал на него, что велит его расстрелять, заколоть. Солдат, услышав его угрозы, пошел, но не слишком проворно. Князь, увидя сие, приказал его ударить. Донец, привыкший с малолетства свято исполнять повеления начальников и слышавший прежде, что командир говорил: расстрелять, заколоть, — вздумал, что сие самое ему поручается, и вмиг ударил в солдата острием дротика. Солдат упал, и кровь полилась из него ручьем.
Князь Петр Иванович, не показывая виду сожаления, приказал мне приложить попечение о раненом. По перевязке, доставил я солдата к дежурному генералу с вопросом, куда он велит его отправить; но уже приказано было от главнокомандующего везти больного при главной квартире до выздоровления и кормить его со стола его сиятельства.
Князь крайне о нем заботился, и первые его слова ко мне были: не опасна ли рана? Он приказал прилагать все возможные старания об исцелении его, и не проходило дня, чтоб великодушный начальник не спросил о раненом солдате, а по выздоровлении наградил он его деньгами и отправил в полк.
Кто ж после сего подивится, что солдаты его любили, как отца, и народ московский с томным унынием провожал 2 сентября чрез Москву карету раненого героя, как будто погребая твердейшую опору зыблющейся надежды?
2
При городе Смоленске часть 2-й Западной армии заменена была 1-й на месте сражения. По занятии Дорогобужа, расположилась в сем городе на несколько дней главная квартира князя Багратиона. Всякий день привозили многих раненых офицеров. Князь сам спрашивал всех их, перевязаны ли. Получив в ответ, что они перевязаны только на поле сражения, почтенный начальник сей приказывал перевязать их вторично на собственной своей квартире, ласкал и обнадеживал. Всех угощал столом, чаем и проч., и редкий уезжал от него, не получив 10 или 15 червонцев на случай надобности. Я уверен, что многие, участвовавшие в сем благодеянии, читая сию статью, прольют слезы истинной благодарности к почившему своему начальнику.