— Друзья? — недоверчиво переспросил Шарп.
— На сторону французов перешло немало португальцев, — объяснил Хоган. — Главным образом идеалисты, считающие, что сражаются за свободу, справедливость, братство и прочую чушь. Феррейра поддерживает с ними связь, что крайне выгодно нам. Что же касается Феррагуса… — Майор поднял голову, наблюдая за кружащим высоко над холмами ястребом. — Этот верзила, Ричард, изрядный мерзавец. Хуже просто не бывает. Знаете, где он выучил английский?
— Откуда мне знать?
— Сбежав из дома, записался матросом на корабль, — пропустив мимо ушей грубоватую реплику Шарпа, продолжал Хоган, — и попал в какую-то передрягу, после чего оказался в королевском флоте. Выучил английский в не самом приличном его варианте, заработал репутацию жестокого кулачного бойца и дезертировал где-то в Вест-Индии. Потом, наверное, попал на невольничий корабль и поднялся из низов. Сейчас называет себя купцом, но я сильно сомневаюсь, что он торгует чем-то разрешенным.
— Рабами?
— Уже нет, но именно на этом и заработал состояние. Перевозил бедолаг с гвинейского побережья в Бразилию. Теперь живет в Коимбре и продолжает как-то делать деньги. Впечатляющий тип, как вам кажется? И не без достоинств.
— Как это?
— Феррейра утверждает, что у его брата связи по всей Португалии и в Западной Испании, что весьма похоже на правду.
— То есть вы его отпустили? Даже не предъявив обвинения в измене.
— В сущности, да, — бесстрастно согласился Хоган. — Две тонны муки — мелочь в общем стратегическом раскладе, а майор Феррейра убедил меня, что его брат на нашей стороне. Короче, я извинился перед нашим великаном, сказал, что вы неотесанный грубиян, заверил, что вам объявят выговор — это, считайте, уже сделано, — и пообещал, что он никогда больше вас не увидит. — Майор сверкнул зубами в улыбке. — Так что дело закрыто.
— Получается, я исполнил долг и оказался в дерьме.
— Что ж, вы, по крайней мере, постигли смысл службы, — беззаботно кивнул Хоган. — Кстати, маршал Массена составил вам компанию.
— Вот как? — удивился Шарп. — А я-то думал, что он наступает, а мы отступаем.
Хоган рассмеялся:
— Перед ним было три дороги, две вполне приличные и одна совершенно разбитая. Так вот Массена умудрился выбрать ту самую, плохую. — (Дорога и впрямь оставляла желать лучшего — две наезженные колеи по обе стороны разделяющей их полоски травы, усеянные камнями, на которых легко ломалось колесо подводы.) — И эта самая дорога ведет прямиком в местечко под названием Буссако.
— Я должен был о нем слышать?
— Весьма неприятное место для того, кто пожелает его атаковать. Наш Пэр собирает там силы в надежде дать мсье Массена по носу. Так что, Ричард, нас ждут большие дела.