— А мы без вас скучаем, сэр.
— Могу сказать то же самое, — с улыбкой ответил лейтенант. — Как дела?
— Пока дышу, сэр, а остальное не в счет. — Харпер повернулся и посмотрел вниз. — Вы только посмотрите — жить им, что ли, надоело.
— Сюда не полезут, — сказал Шарп. — Будут другую дорогу искать.
Тем не менее никаких признаков того, что французы готовы воспользоваться этим добрым советом, пока не наблюдалось. Голубые полки маршировали в том же направлении, за ними, поднимая колесами столбы пыли, ползли артиллерийские батареи. Несколько французских офицеров поднялись на вершину отрога к востоку от хребта и через подзорные трубы рассматривали португальцев и британцев, расположившихся в том месте, где горный кряж пересекала вторая дорога. Пролегая севернее первой, она проходила зигзагом вверх, сначала через заросли кустарников, потом по виноградникам, растянувшимся чуть ниже пристроившейся на склоне деревушки. Именно эта дорога и вела к Лиссабону, куда, во исполнение приказов императора, французам и надлежало выйти, чтобы вышвырнуть британцев из Португалии, овладев, таким образом, всей береговой линией континентальной Европы.
Лейтенант Слингсби, в вычищенном мундире и с сияющими бляхами и пуговицами, подъехал к боевым товарищам, дабы предложить им свое мнение о неприятеле, и Шарп, не в силах выносить присутствие конкурента, отошел в сторону. Внизу французы рубили деревья — то ли для костров, то ли для временных убежищ. Сбегавшие с дальних холмов ручьи и речушки соединялись в большую реку, которая несла свои воды дальше на юг, к реке Мондегу, огибавшей южную оконечность хребта. Берега реки уже превратились в месиво — по ним возили пушки, по ним проходила кавалерия, сюда после долгого марша приводили на водопой офицерских коней.
Прибывающие французские силы распределялись по двум пунктам сосредоточения. Одна часть полков располагалась вокруг деревни, от которой лучшая из дорог начинала свой путь к северной оконечности хребта; другая же сосредоточилась в двух милях к югу от первой, возле второй деревни, из которой к вершине хребта уходила тропа, доступная лишь вьючным лошадям и пешим путникам. Подводы по ней не ездили, местами тропа терялась в кустарнике, но она все же показывала французам, что маршрут есть. Установленные по обе стороны от деревни орудия смотрели именно на нее, готовые в любой момент расчистить путь наступающей пехоте.
За спиной у Шарпа застучали топоры, зашумели падающие деревья. По приказу лорда Веллингтона каждый полк выделил по одной роте для прокладки вдоль хребта тыловой дороги, что позволило бы в случае необходимости быстро перебрасывать войска с одного участка на другой. Солдаты валили деревья, вырубали кусты, убирали камни и выравнивали землю, чтобы обеспечить доставку пушек к любой опасной точке. Работа предстояла огромная и, как подозревал Шарп, напрасная, поскольку французы — в этом он не сомневался — еще не настолько спятили, чтобы идти напролом, через хребет.