Колы над головой не засвистели, пальбы не последовало — полузакопанный в снег секретаришка невольно залюбовался живописностью банды, красочной, словно не из темного леса выскочила, а сошла с полотен некогда задешево — в поддержку разлагающей Ворликию художественной интеллигенции — приобретенных полотен Халявина. На мгновение почудилось, что пестрящая перед глазами банда не грабить тотчас примется, а рассядется вокруг ярко сияющего самовара чай пить под интригующие дырками булочки, чтобы затем, соблюдя ритуал, в пляс пуститься, с бубнами, перескоками, посвистом да удалью.
Ух! — Зарябило в глазах секретаришки, но уже не от игры воображения с захватывающей дух красками и перспективой, а от сбоя без того пресыщенного событиями мозга, предупредившего о перенапряжении впечатлениями нервным тиком задергавшегося лицевого мускула.
— Погоди, патрон, ударяться в обмороки. — Поднял да поддержал знакомца, подперев плечом для устойчивости, подоспевший на подмогу ментонер. — Ушкуйники, люд диковатый, но с понятием — за зря кровушку пускать не станут, разве что спьяну иль в буйной горячности. Эти-то почти трезвые: вон как ловко БТР оприходовали, специали-исты — понимать надо.
Переводяга заверещал было переводными пояснениями, но…
— Эй ты, тля желтоштанная, говорить только по-нашему! Кто такие?!
Ага! С ментонерьем разговор короткий: рядовых — в кабальные, с офицерья — выкупные. С вами двумя разобраться осталось!
Подошел вплотную и от души потряс за грудки особо почему-то привлекшего внимание, щеголявшего непосезонными бриджами переводягу предводитель этнографически примечательного войска.
— Куда путь держите?! — рявкнул в самое ухо.
И пока внутреннее эхо ни отбушевало, переводягу шатало сильнее, чем всех упившихся спиртягой секретаришек, вместе взятых.
— Ну да наплевать — все едино не доехали! Га-га-га!
— Гы-гы-гы! — подхватили ушкуйники то ли гогот, то ли раздавшийся победный клич.
— Что везете?! — внезапно припомнив нечто важное, в прежней манере задал ушкуйник очередной вопрос, но только в другое ухо допрашиваемого, от чего из бедной того головушки чуть последние иноязыцые глаголы не повыскакивали. — Ну да об этом ли допытывать? Узрим сами.
На аборда-аж! — издал клич атаман, по счастью мимо ушей переводяги, заблаговременно пренебрежительно отшвырнутого в снег.
От зычного клика бандиты, казалось, сперва оторопели, затем, то улюлюкая, то сопя от натуги, дружно кинулись крушить бренные останки бронированной некогда техники. На призывную команду из соседствующего глухого ельника подоспели многочисленные чумазые, в коптильне, похоже, меж налетами подрабатывающие мужичонки наперевес с хитрым инструментом. С треском, грохотом, с прибаутками выламывалось, откручивалось, вышибалось все, что можно увезти на то и дело подкатывающих к погрому дровнях.