Кнут – это не плети, кнут разрывает мясо до костей, ломает ребра, разбивает суставы, а одного правильно поставленного удара в область почек хватит для того, чтобы через несколько дней умереть в муках. Если не вмешается целитель, конечно.
– Знаешь этот обычай – дорогой подарок палачу перед казнью, чтобы пощадил? Ульвар передал. Он тогда был моим соседом по комнате. Только-только попал в орден. Гол как сокол – его мать погибла в приграничье, пока он учился. Так и не признался, где добыл деньги. – Альмод усмехнулся. – И палач пощадил. Так что я отделался неделей в горячке и беспамятстве, а когда стало ясно, что подыхать не собираюсь, позвали целителя. Поэтому и калекой не стал.
Эрик отдал бы что угодно за то, чтобы этого разговора никогда не было.
– Сегодня твоя глупость стоила жизни тем троим, что намеревались свалить на вас свои грехи и повесить, – продолжал Альмод. – Туда им и дорога, конечно. Но все же я не могу оставить ее безнаказанной. Однако за тебя просил Ульвар.
– Передай ему мою благодарность, – сказал Эрик. – Но…
– Поэтому вот тебе выбор, – продолжал Альмод, словно не слыша. – Я могу отвести тебя к Первому – и рассказать все. В том числе и про первую попытку сбежать. А там как он решит. Первый – мужик незлой, может и помиловать.
Эрик не удержался от смеха. Незлой мужик Первый. Альмод понял.
– Тогда был другой Первый. Этот занял место в тот год, когда я стал командиром и привел Фроди и Тиру. И пусть Творец даст ему долгих лет. – Он помедлил. – Но, признаюсь, мне совершенно не хочется снова искать четвертого. Поэтому второй вариант – плети. Тем более что пороть тебя все равно пришлось бы мне – палача орден не держит за ненадобностью. Ты молодой и сильный. Полсотни – это не насмерть. Залечу быстро. Не бойся.
Вот так все просто? Не похоже на Альмода. В следующий миг Эрик осознал:
– Нет. Это не выбор, а лишь его видимость.
Момент, когда он хотел покончить со всем одним махом, миновал, и Альмод прекрасно это знает. Значит, добровольно встань под плеть и будь благодарен за снисхождение, искренне веря, что это было твоим собственным свободным решением.
– Нет, – повторил он. – Я не собирался дезертировать, и ты это знаешь. Моя вина лишь в непослушании, ну, и в глупости, конечно, но только в этом. Считаешь, что я заслужил виселицу, – веди к Первому. Считаешь, что довольно плетей, – воля твоя. Но не делай вид, будто выбор за мной. Потому что он есть у тебя – но не у меня.
– Ишь ты, просек, – ухмыльнулся Альмод. – И что, рискнешь? А вдруг я все же отведу тебя к Первому? Или жить надоело?