Через некоторое время поток поединщиков иссяк, и в «Копье» снова перестали появляться чужаки. Тем удивительнее было видеть ввалившегося в зал благородного с двумя мордоворотами за плечами.
– О, а он-то что тут делает? – негромко заметил Гюнтер.
– Ты его знаешь? – поинтересовалась Ингрид. По старой привычке она старалась держать в памяти имена и титулы, но в городе то и дело появлялись новые лица – двор притягивал благородных и одаренных со всех краев огромной страны.
– Свен Косматый.
– Золотые прииски?
– Да. И красавица-жена, из-за которой до замужества передралось полгорода, – Гюнтер хмыкнул. – Самое смешное, что она действительно не делает ничего, чтобы специально завлечь мужчин. Просто они почему-то теряют головы.
– И ты? – поддела Гудрун.
– Нет, она моя дальняя родственница. Мы росли вместе, до университета, конечно. Но… это все равно, что всерьез увлечься сестрой. Потому-то я и говорю, что…
Он осекся, когда Свен, оглядев зал, направился прямиком к их столу. Любопытно. Зачем ему влезать в разговор семерых уже изрядно подвыпивших гвардейцев?
– Ты! – сказал Свен, указывая пальцем на Гюнтера. – Встань и ответь за оскорбление моей чести!
За столом зароптали. Что бы там ни творилось между двумя, начинать разговор подобным образом – вопиющая дерзость, за которой неминуемо следовал поединок.
– Встать-то я могу, – пожал плечами Гюнтер. – И всегда готов ответить, если нанес оскорбление умышленно или невольно. Но третьего дня, когда мы прощались…
– Тогда я не знал, что ты ходишь в мой дом с грязными мыслями!
Гюнтер на миг остолбенел, потом расхохотался:
– Мне слишком дорога собственная жена, чтобы заглядываться на чужих. И, зная твою супругу, я скорее поверю, что на солнце появятся пятна, чем в то, что она нанесет тебе оскорбление.
– Ложь, наглая, беззастенчивая ложь! Ты привык иметь дело со шлюхами вроде этих девок, – он кивнул в сторону Ингрид, – и со всеми обходишься так же!
Гюнтер вспыхнул. Ингрид накрыла его руку ладонью. Неторопливо поднялась.
– Не знаю, что там произошло между ним и твоей женой, но, прежде чем вы продолжите это выяснять, тебе придется ответить за свои слова телом, или мечом, или Даром.
То есть в поединке. Голыми руками или на клинках – Ингрид было все равно. Даром Косматый, естественно, воспользоваться не мог. Пусть скажет спасибо, что его вызвали по всем правилам и вообще дали возможность выбора, а не шмякнули о стену со всей дури или, еще проще, не остановили сердце – и доказывай потом у престола Творца, что не имел в виду ничего дурного, обзывая шлюхами незнакомых женщин.