У Косматого отвисла челюсть. Вызова от нее он явно не ожидал. Ну да. У благородных же женщины не сражаются на равных с мужчинами.
– Я не дерусь с женщинами, – выдавил он наконец.
– То есть мести языком ты можешь. А как отвечать за свои слова – так я из шлюхи сразу становлюсь «женщиной»? – нарочито мягко поинтересовалась Ингрид.
Наверное, если бы она с утра не разозлилась на Эрика, сейчас не стала бы влезать, Гюнтер не из тех, кто позволяет обижать своих друзей, а такие, как Свен, ему на один зуб. Но, признаться, ее за сегодня успели здорово утомить мужчины, которые сперва брякнут, потом подумают, что именно сказали. Хотя Косматый мог еще взять свои слова обратно, если действительно не хотел сражаться именно с ней. Пока все полагающиеся обычаем фразы не прозвучали, можно принести извинения и предотвратить поединок, не потеряв лица.
– Я не дерусь с женщинами, даже если они…
– Довольно. – Гюнтер встал. – Ты оскорбил не только мою подругу, назвав непотребной девкой, но и мою родственницу, свою жену, обвинив ее в неверности. Даром, телом или мечом?
– Если в тебе осталось хоть подобие мужчины, ты не будешь пользоваться Даром, чтобы поединок был честным.
Ингрид не удержалась от смеха, да и остальные за столом расхохотались так, что, кажется, дрогнули стены.
– По уложению, ты можешь выставить вместо себя одаренного, – сказал Гюнтер, отсмеявшись. – Но чтобы всерьез уравнять шансы, мне пришлось бы сначала снять с себя голову, ибо твоя совершенно пуста. Жаль, что за моей родственницей не смогли дать достаточно большое приданое, чтобы найти ей мужа получше.
Свен побагровел:
– Я, Свен, прозванный Косматым, говорю, что ты нанес оскорбление моему дому, моей жене и мне самому, и пусть мой клинок защитит мою честь, ибо только одному из нас осталось место на этой земле!
Он совсем дурак? Всерьез собирается драться с Гюнтером до смерти одного из поединщиков? Ингрид припомнила все, что успела услышать об этом типе. Похоже, что и в самом деле дурак. Гюнтер мог бы не утруждаться поединком и взяться за плетения, просто спалив наглеца на месте. И никто бы разбираться не стал, сколько бы родня ни жаловалась. Не иначе ради родственницы старается. Просто пришибить дурака – потом начнут языки чесать все кому не лень. А так – Творец скажет свое слово, даровав победу тому, кто прав.
Гюнтер усмехнулся:
– Хорошо. Я, Гюнтер, прозванный Рыжим, говорю, что ты оскорбил меня, мою родственницу и мою подругу, и готов защищать свою и их честь мечом, чтобы только одному из нас осталось место на этой земле. И пусть Творец будет на стороне правого.