Эрик тупо кивнул. Хорошо, что всех трясет, не так стыдно. Плохо, что заметно.
Фроди шагнул к прилавку, за шиворот вытащил спрятавшегося там лавочника:
– Кому ты рассказывал про меня?!
– Господин, милости!.. – полузадушенно просипел тот. – Все, что я говорил покупателям, – это что даже чистильщики не гнушаются моим товаром. Клянусь!
Свилось плетение, лицо лавочника стало безразличным.
– Кто-то расспрашивал, что за чистильщики у тебя бывают? – продолжал Фроди.
– Нет, господин.
– Кто-то расспрашивал про меня? Дескать, чернявый, курчавый, рослый?
– Нет, господин.
– Ты кому-то меня описывал?
– Нет, господин.
– Отпусти его, – сказал Эрик. – Он правда не знает.
Смотреть на лавочника было неприятно, и он перевел взгляд на пол. Медленно – тело словно одеревенело – нагнулся, подбирая упавшую книгу. В переплет впился осколок стекла. Попади такой в лицо, располосовал бы до кости, а то и кривым до конца жизни оставил. Эрик потянул стекло. Оно не подалось, пальцы дрожали, соскальзывали.
– В самом деле не знает.
Фроди распустил плетение. Лавочник недоуменно мотнул головой, уставившись на него, потом снова заскулил. Чистильщик выпустил его ворот.
Шарахнула дверь, пропуская влетевших стражников. Почему в этом городе они появляются только тогда, когда уже не нужны? Впрочем, в Солнечном стражи и вовсе не было. Или была, но Эрик на нее внимания не обращал? Припомнить не получалось. Он стиснул пальцы, и осколок наконец сдвинулся, оставив после себя глубокую дыру. Перелистал страницы – так и есть. Непоправимо испорчена. Жаль…
Фроди неторопливо развернулся к двери. Главный у стражников, не тот, которого Эрик видел ночью, скривился, глядя на застежку плаща, переливающуюся ярким живым огнем.
– Чистильщики… Сегодня что, все повально сдурели? В соседнем квартале…
Он осекся.
– Что в соседнем квартале? – спросил Фроди.
– Ничего, господин.
– И все-таки? – В пальцах блеснула серебряная монета.
– Какие-то болваны сцепились с гвардейцами в увольнительной.
Серебряк перекочевал из руки в руку.
– С гвардейцами? А была ли среди них девушка – такая высокая, рыжая?
– Целых две. Высокие и рыжие. Как и парни – других в ту дюжину не берут.
– И кто кого?
– А ты… вы как думаете, господин? Семеро одаренных, хоть и пьяных до изумления, и благородный с телохранителями без Дара?
Фроди усмехнулся:
– Если одна из девушек – та, о ком я думаю, Дар не помог бы и помощь остальных не понадобилась бы.
– Не знаю, что и о ком вы думаете, господин, но я нанимался в стражу, а не носильщиком трупов.
– В столице это одно и то же.
После паузы стражник спросил: