Впрочем, можно поступить и проще. Не спрашивать ни у кого разрешения и не портить репутацию Маре – одно дело, когда два школяра целуются посреди улицы, совсем другое, когда в комнату преподавателя на ночь глядя заваливается чистильщик. Залезть на балкон, и вся недолга. Точно так же, как они по ночам удирали из спален по плющу. Высоковато, но возможно. Главное, не перепутать балконы…
Найти служанку, что убирала в комнатах преподавателей, оказалось делом пяти минут. Еще пять минут понадобилось, чтобы выведать, где именно сейчас живет Мара. Сразу от входа повернуться вот так (налево – перевел для себя Эрик), первая комната – профессора Сигрун, потом профессора Рагни, а потом преподавательницы Мары. А уж сопоставить мысленный план башни с выходящими наружу окнами и вовсе труда не составило.
Альмод, дожидавшийся его в таверне, не стал ни расспрашивать, ни насмехаться, несмотря на то что в полчаса Эрик действительно уложился. И вечером, когда он собрался «прогуляться немного перед сном», командир лишь на миг оторвал взгляд от игральной доски и ухмыльнулся так, что Эрику захотелось от души съездить ему по морде. Ингрид не заметила или сделала вид, что не заметила, его ухода. Она была занята игрой, и партия складывалась не в ее пользу. Фроди дремал, накрыв лицо книгой. Так что никто ничего не сказал.
Взобраться на балкон оказалось несложно, многолетние заросли плюща удержали бы и единорога. Из-за стекол пробивался свет – значит, Мара была у себя. Эрик плетением отодвинул засов, предвкушая, как она удивится.
Она не удивилась. Она вообще не обратила на него внимания.
Надо было развернуться и уйти тем же путем, что и пришел, но Эрик так и стоял столбом, глядя, как Мара увлеченно целуется с другим, сидя у него на коленях, как его руки скользят по бедрам под юбкой, задирая ее все выше.
Надо было развернуться и уйти, только ноги словно примерзли к полу. Впрочем, на что он надеялся? От чистильщиков не возвращаются. И все же надеялся, дурак. Надеялся, что его не забудут слишком уж скоро.
Он втянул воздух сквозь зубы – грудь словно сдавило обручем. Заставил себя шевельнуться. Мужчина наконец заметил движение. Замер, через плечо Мары глядя на гостя, будто на ожившего покойника. В следующий миг обернулась и Мара. Вскрикнула, вскочила. И, наблюдая, как с ее лица сползает краска, Эрик ощутил нечто вроде злорадного удовлетворения.
В следующий миг он узнал мужчину. Два года назад приехавший из столицы профессор Вагни сменил профессора-травника, ушедшего на покой. Мара смеялась, рассказывая: мол, половина девчонок сон потеряли, а он словно не замечает, только дверь в кабинет всегда нараспашку. Даже начали поговаривать, что вовсе не девчонки интересуют нового учителя.