Чистильщик (Шнайдер) - страница 40

– И чего я там не видела?

Остальные заржали. Эрик залился краской. Ингрид пожала плечами и демонстративно повернулась к стене.

– Хватит, – сказал Альмод, гася светлячок. – Повеселились, и будет.

Эрик разложил мокрую одежду на лавке у стола – глядишь, к утру просохнет, – вытянулся. В голове зудел, не давая покоя, вопрос.

– А сколько живут чистильщики?

Теперь над ним смеялись в три голоса.

– Тебе среднее или медианное? – поинтересовался Альмод, когда хохот стих.

– Медианное.

Так точнее.

– Два года.

Половина чистильщиков не переживают двух лет. У Эрика перехватило дыхание.

– Я же говорил, что живучий, – хмыкнул Альмод. – Все, спим. И если кто-нибудь еще раз меня разбудит, точно убью.

Когда Эрик проснулся, в комнате был только Фроди: сидя за столом, раскладывал на неравные кучки монеты. Среди красной меди кое-где поблескивали осьмушки разрубленных серебряков.

– Забирай, – сказал он, пододвигая к краю стола одну из кучек. – Твоя доля.

– В смысле? – спросил Эрик, не слишком соображая спросонья.

– Смотри. – Фроди сгреб самую большую груду в кошель. – Вот это – в казну ордена. Это – в общий котел. Еда, ночлег, снаряжение, книги… На книги еще из жалования добавляем, четверть, не забудь, когда получишь. Кстати, что ты просишь за свою?

Эрик покачал головой:

– Ничего. Она мне досталась…

Не даром, совсем не даром. Он бы сказал, что заплатил слишком дорого, только никто не спрашивал.

– …не за деньги.

Фроди кивнул:

– А это, – четыре оставшиеся кучки выглядели равными, – наши доли. За вчерашнее. На баловство всякое.

Эрик собрал монеты, не считая, скривился: медь. Кажется – много и тяжело, на самом деле на пару раз поесть да выпить. Хорошо, если пара серебряков наберется.

– В городе будем, обменяешь, – понятливо хмыкнул Фроди. – Откуда у деревенских серебро?

Эрик пожал плечами: ему почем знать?

– А где остальные?

– Умываются. Альмод просил напомнить про кости.

Эрик усмехнулся: заботник нашелся. Подновил плетение, потом вспомнил еще кое-что.

– Твою спину он смотрел?

– Да. Еще день побездельничаю, и завтра уходим.

Он выбрался из-за стола, бесцеремонно схватил Эрика за подбородок, разворачивая к свету. Прежде чем тот успел вырваться, щека засвербела.

– Ну вот, – сказал Фроди, выпуская. – Чтобы синячищем не сверкал, девок не распугивал.

– Плевать я хотел на девок! – буркнул Эрик. – Так бы и сказал: чтобы люди болтать не начали.

– А что люди? Люди скажут: поучили сопляка, значит, за дело.

Может, и за дело. Только откуда ему было знать, что из перехода вылезет что-то опасное? Ему вообще никто ничего не объяснял. Сказали, мол, спросишь, когда разрешу, – и все. Разрешения он, к слову, так и не услышал. Эрик отвернулся к двери: