Они снова надолго замолчали. Эрик сидел, глядя в огонь, Ингрид время от времени искоса поглядывала на него. Днем парень держался молодцом, но сейчас, похоже, забыл, что он не один, и сколько тоски и отчаяния было на его лице! И то сказать: жил себе, радовался, любимая девушка, планы какие-то, а потом – раз! – и ничего. И поди пойми, на каком ты свете вообще. Ингрид тогда хоть знала за что.
– Худо тебе?
Он улыбнулся, явно через силу:
– Справлюсь. Должен справиться.
А не справится – умрет. В их отряде такого не случалось, но Ингрид доводилось видеть тех, кто так и не сумел привыкнуть. Боец, потерявший желание жить, обречен. Может быть, стоит набирать в орден лишь добровольцев. Тех, кого привлекает возможность сорить деньгами, не заботиться о будущем и не считаться ни с кем, потому что чистильщики неподвластны обычному суду. Таких немало. Но недостаточно.
– Усыпить тебя снова? – спросила Ингрид.
Он мотнул головой:
– Сам. Но спасибо.
Она пожала плечами. Сам так сам. Только, похоже, так и будет сидеть до утра, глядя в огонь. Если Альмод не шуганет, его смена последняя, предутренняя, когда сильнее всего хочется спать.
– Тогда, может, выпьешь?
Он глянул опасливо, так что Ингрид едва не рассмеялась:
– Я не собираюсь тебя спаивать и учинять непотребство. Просто, немного захмелев, легче заснуть.
Эрик снова помотал головой. Наверняка покраснел, жаль, при свете костра не видно. Забавный.
Снова завыл волк. Эрик чуть наклонил голову, прислушиваясь:
– Далеко…
– Далеко, – согласилась Ингрид. – Не бойся.
И осеклась. Она вовсе не собиралась обвинять его в трусости. Но парень только пожал плечами:
– Не боюсь. На людей они нападают бесшумно. Там, где я рос, до университета. Мужиков редко трогали, а баб и детей, бывало, задирали. И скотину.
– На нас как-то напала стая, – сказала она. – В тех местах была суровая зима, и много дичи померзло. Отбились.
Эрик кивнул. Поерзал, оглядываясь в темноту. Все-таки боится.
– Что-то не так? – спросила Ингрид.
– Да нет… Расскажи про столичный университет, – попросил он вдруг. – Как там?
– Как обычно… Наверное. Не с чем сравнивать. Лучше ты расскажи, как там, в Солнечном.
– Да тоже, наверное, как обычно, – улыбнулся он. Потом улыбка истаяла, и Эрик потер лоб. – Кажется, я схожу с ума. – Ингрид глянула вопросительно. – Как будто в спину пялятся.
Она обернулась. Темнота. Впрочем, чего еще ожидать? Эрик подобрал нож, начал прилаживать к поясу. По лицу явственно было видно: самому неловко, что ерундой занимается. Ингрид улыбнулась, обернувшись к костру. Если четвертому так спокойнее, пусть. После десяти лет в университете лес и в самом деле должен казаться неведомым и жутким.