Серебряный остров (Чуковский) - страница 27
— К кому пристал?
— А к партизанам. Он к ним пристал, когда они уже ушли из школы.
— Партизаны были в школе?
— Одно время они прятались в старом школьном здании, где гимназия когда-то помещалась. Вы сами видели: там в верхний этаж никак не заберёшься, все лестницы переломаны, а они какой-то ход знали. А потом, когда стали они готовиться к одному-важному делу, они все ушли оттуда и попрятались в разных местах. И ваш папаша поселился у меня…
— Как вам было тут тесно вдвоём! — сказал Коля, опять оглядывая каморку Архипова и стараясь понять, где здесь мог поместиться ещё такой рослый человек, как папа.
— Тесно? — засмеялся Архипов. — Да он не тут жил. Он жил ещё теснее. Хотите посмотреть?
Архипов вдруг обхватил комод руками и сдвинул его с места, и Коля опять подивился силе этого щупленького старичка. Он с лёгкостью передвинул комод к двери, и в землянке стало совсем темно. В руке у Архипова вспыхнула зажигалка. Он поджёг лучинку и протянул её Коле.
При свете лучинки в земляной стене, позади комода, Коля увидел отверстие в полметра вышиной. Холодом и сыростью пахнуло Коле в лицо.
— Нагнись, нагнись! — сказал ему Архипов. — Полезай туда!
Коля нагнулся и, одной рукой касаясь липкого пола, в другой держа лучинку, полез в отверстие. Вскоре он почувствовал, что может поднять голову, и осторожно выпрямился. Макушка его упёрлась в земляной потолок.
Он осмотрелся. Находился он в крохотной комнатке, такой узкой, что, протянув руки, мог одновременно коснуться и правой стены, и левой. Вдоль одной из стен были устроены нары, на которых лежал тюфяк. Возле нар стояла табуретка, а на ней скляночка с фитильком, служившая, безусловно, лампочкой, и раскрытая книга.
— Неужели папа мог тут жить?! — воскликнул Коля, чувствуя, что дрожит. — Как здесь холодно!
— Здесь только летом холодно, — сказал Архипов. — Зимой здесь теплей, чем у меня.
— Да ведь нары ему коротки, потолок низок. Он не мог выпрямиться ни лёжа, ни стоя…
— А он и не выпрямлялся.
Лучинка догорала, огонёк подползал к колиным пальцам. Коле захотелось посмотреть, что это за книга, которую читал папа, сидя в этой норе. Он приподнял её с табуретки. Гоголь «Вечера на хуторе близ Диканьки». Весёлая книга!
Швырнув догоревшую лучинку, Коля, нагнувшись, пролез назад, в комнату Архипова, и сел на койку.
— Что, не понравилось? — спросил Архипов, ставя комод на прежнее место и насмешливо глядя в колино побледневшее лицо. — А он не жаловался.
— Неужели он никогда не выходил оттуда?
— Нет, выходил. По ночам. Выйдет и сядет ко мне на койку, на то самое место, где вы сидите. А на улицу им было нельзя. Немцы всех их уже в лицо знали. Один Виталий Макарыч приходил сюда в гости. Он тогда только ещё объявился у нас в городе, немцы ничего ещё за ним не чуяли, и ему можно было ходить.