Вглядевшись, он смутно различил нагнувшегося человека, который рылся в груде кирпича и извёстки.
Человек этот внезапно выпрямился, шагнул в сторону и оказался в полосе света.
Это был Виталий Макарыч.
Он стоял к пробоине почти спиной, однако Коля узнал его мгновенно.
Слепой вдруг остановился, и так резко, что девочка, которую он держал за руку, от неожиданности чуть не упала. Потом повернулся и побежал.
Он бежал со всех ног, прыгая через брёвна и кирпичи, волоча за собой железную палку и девочку. Девочка не поспевала, падала, но он дёргал её за руку, подымал и волочил дальше. Коля видел его безобразное лицо, видел его глаза.
Это были глаза зрячего человека.
Да, да, слепой не был слепым: он видел всё не хуже Коли! Он издали замечал ямы и обегал их кругом, он увидел Колю, и беспокойство мелькнуло у него в глазах, и шагов за десять от Коли он свернул в сторону, чтобы с ним не столкнуться.
>Он бежал со всех ног, волоча за собой девочку.
Коля так оторопел, что не сдвинулся с места, пока нищий, и девочка, и гремучая железная палка не скрылись за развалинами кирпичных труб, в зарослях чертополоха. Когда Виталий Макарыч, стоя в столбе света, повернул голову на шум, никого уже не было. Виталий Макарыч шагнул в глубь здания и сразу исчез в темноте.
Коля домчался до пробоины и вскочил в неё, крича:
— Он видит, Виталий Макарыч! Он всё видит!
Но в старом здании школы Виталия Макарыча уже не было. Виталий Макарыч словно растворился в сыром сумраке, наполнявшем пустой дом. Высокие, гулкие своды напрасно повторяли колин крик.