Перед глазами Леры вдруг встала старуха Егорова – высохшее, серое лицо, впалые щеки в морщинах, глаза, полные безысходной тоски и ужаса перед грядущим, неведомым и неотвратимым.
– Неправда, – твердо сказала она. – Умирать вовсе не приятно и не легко. Страшно и больно всем, независимо от возраста и от того, счастливо прожита жизнь или нет.
– Послушай. – Он сильней сжал ее руки. – Не зря во всем мире возникают процессы в защиту эвтаназии! Умным и мудрым людям давно пришла в голову эта мысль, а ты просто девчонка, ни черта не смыслящая в вопросах жизни и смерти, но берущаяся судить обо всем с видом знатока! Что ты видела в свои двадцать восемь? Домашнее хозяйство, кастрюли, сопливого ребенка да неверного мужа! А знаешь, сколько видел я? – Он внезапно выпустил Леру, откинулся на сиденье, расстегнул ворот куртки. – Ты и не работала, считай, всерьез. Чтобы понять, что такое наша работа, нужно ежедневно ходить в отделение не один год и не два. На твоих руках будут умирать молодые, полные сил и желания жить люди, ты станешь смотреть в глаза мужьям, которые потеряли жен, и женам, которые лишились мужей, и так много раз, очень много! Пока ты не привыкнешь к этому, не станешь относиться спокойно и к смерти, и к внезапному выздоровлению, и просто ко всему: обману, предательству, злобе, лицемерию. – Голос Максимова теперь звучал глуше, Лера заметила выступившие у него на лбу капельки пота.
Он не держал ее, в любое мгновение она могла встать и убежать. Но продолжала сидеть, повинуясь какому-то странному чувству.
– Убедил я тебя? – Он хотел коснуться ее волос, но Лера резко отстранилась.
– Нет.
– Вот дуреха. – Он устало улыбнулся. – Ну чего тебе еще надо, каких аргументов?
– Мне нужно совсем немного… – Она сглотнула застрявший в горле и мешающий говорить комок. – Самую малость. Ты сейчас утверждал, что, устраивая свои фокусы с подделкой назначений, был лишь гуманен, а не творил зло, так?
– Ну, – он усмехнулся, – не совсем так. Скорее, я руководствовался несколькими соображениями, и одно из них, безусловно, финансового порядка. Я просто имел в виду, что никогда не был убийцей в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. В общем, да, я не творил зло.
– Даже когда сталкивал с балкона Настю?
Лера давно ждала этого момента. Ей хотелось посмотреть, останется ли это красивое, мужественное лицо таким же спокойным и невозмутимым. Она вся сжалась и подобралась, внутренне приготовившись к тому, чтобы бежать, спасаться.
– Что?! – Максимов побледнел так резко, что его смуглое лицо стало восковым. – Ты что говоришь?