В другой раз она, может быть, поостереглась бы так по-хамски отшивать неизвестного мужика – теперь такое время, можно по шее схлопотать, если вдруг нарвешься на бандюгу. Но сейчас ей было не до страха перед незнакомцем. Слишком силен тот, другой страх, ледяным комком сидевший в ее сердце, заставляющий дышать осторожно, путающий мысли…
Боже мой, как же перестроиться, перестать думать о том, что произошло минувшей ночью? Как стереть из памяти Лерино лицо, ее потухшие глаза, дрожащие губы? Как избавиться от кошмарного, гнетущего чувства вины перед ней?
Вдалеке показалась хищная зеленая морда электрички: два глаза-фонаря, бампер, похожий на оскаленный рот. Народ, стоящий под табло, зашевелился и двинулся на платформу. Настя шла в толпе и чувствовала за плечом близкое дыхание случайного знакомца. Она попробовала оторваться и ускорить шаг, но мужчина тоже зашагал быстрей.
В вагон они зашли одновременно. Настя опустилась на скамейку, где уже сидела молодая пара: сухощавый парень в серой куртке и коротко стриженная девица с ярко накрашенными губами. Здоровяк потоптался в проходе и плюхнулся напротив, возле сухонькой бабки в пуховом платке.
Пара негромко переговаривалась. Бабка рылась в сумке, что-то тихонько бормоча под нос. Электричка все стояла, набирая пассажиров.
Мужик помалкивал, но неотрывно, в упор разглядывал Настю. Она глянула в окно. За серым от грязи стеклом был виден такой же серый перрон. По нему спешили с сумками и тюками люди – тоже серые, как показалось Насте.
Теперь в ее жизни все будет таким же серым, лишенным красок, давящим, унылым, полным тоски и ужаса. Она предательница, пусть и поневоле, подло подставившая самого чудесного человека во всем отделении, причинившая такую боль той, кого считала самой близкой подругой.
Оправдания нет. Как нет спасения от этого необъяснимого, холодного ужаса, выползшего из глубины подсознания, неумолимо надвигающегося, парализующего тело, блокирующего мозг. Господи, отчего ей так страшно?..
Вагон качнуло, и поезд мягко тронулся. Настин преследователь оживился, нагнулся и слегка коснулся здоровенными, узловатыми пальцами ее коленок:
– Слышь, далеко едешь?
– Отстань, я сказала! – Настя резким движением отодвинулась, почти вплотную прижавшись к сидящему по соседству парню.
Тот сразу перестал отвечать собеседнице, напрягся и покосился на Настю.
– Он ко мне пристает! – громко пожаловалась она, кивнув на детину.
– Подумаешь, цаца! – моментально встряла девчонка. – Нечего юбки до пупа таскать, тогда и приставать не будут! – Она по-хозяйски вцепилась в локоть привставшего было спутника: – Сиди, Сереж, из-за всяких тут еще ввязываться!