Проникнув внутрь оленя, ящер вытаскивает оттуда печень с легкими и одним залпом их проглатывает. Затем тщательно облизывается, хватает тушу и пытается утащить ее в заросли. Но колышки держат крепко, и после нескольких безуспешных попыток ящер решает продолжить трапезу на месте, перед нашими камерами.
Он отрывает от оленя заднюю ногу весом в добрых шесть килограммов и примеряется проглотить ее целиком, ибо, как и у всех рептилий, челюсти у него не приспособлены к жеванию. Кусок по меньшей мере раза в четыре шире горла ящера, и мы почти уверены, что он подавится. Но пасть чудовища раскрывается, как пароходный трюм, голова судорожно дергается, как у угря на крючке, шея раздувается так, что, кажется, вот-вот лопнет, и огромный кусок исчезает, втянутый внутрь сверхъестественной силой.
Все же этот подвиг, похоже, лишил его сил, ибо довольно долго он стоит с открытым ртом, отдуваясь, как тюлень. Видно, оленья нога закрыла доступ воздуха в глотку, и он чуть не задохся. Но страшилище скоро приходит в себя и, с видимым удовольствием еще раз облизав морду, принимается за очередной кусок.
Наше присутствие по-прежнему не беспокоит дракона. Вот он снова упирается передними ногами в землю и раздирает свою жертву; когда он дергает шеей, видно, как под толстенной кожей выступают мощные мускулы. Через десять минут от нашего оленя остается лишь голова и несколько разрозненных кусков.
На сей раз, кажется, у нашего ящера «глаза больше желудка»: он решает заглотнуть голову животного, как бы пристально следящего за ним вылезшими от жары глазами. Но величественные оленьи рога никак не лезут ему в глотку; смущенный этим неожиданным сопротивлением, ящер с сожалением оставляет вожделенный кусок и набрасывается на привязанную к колышку лопатку. Он без труда заглатывает ее, причем следом в пасти исчезает и веревка. Мы в ужасе. Что мы станем делать с этим чудовищем на удочке?
К счастью, ящер сильным рывком вырывает из земли колышек и, довольный трапезой, удаляется тем же путем, что и пришел, но только с полуметровым концом веревки, свисающим с губы. Хорошо, что мы не примотали приманку проволокой, как собирались поначалу. Дракон бы наверняка погиб: металлические концы продырявили бы ему кишки, а веревка без труда выйдет после пищеварения вместе с копытами и костями оленя.
Едва наш гость скрывается из виду, мы бросаем камеры и аппараты, выскакиваем из укрытий и с жаром начинаем комментировать этот нежданный визит. До чего ж все-таки симпатичный зверь, несмотря на отталкивающую внешность! И хоть бы чуточку испугался! Он даже вроде бравировал тем, что видел, как мы его снимаем, и провел свой доисторический номер с большой «жизненностью». Судя по тому, как иронически он поглядывал на нас каждый раз, когда ему удавалось заглотнуть особенно огромный кусок, он, честное слово, ожидал от нас похвалы.