Теперь попробуем прикинуть его размеры, сравнивая наблюдения из разных укрытий. Мы сходимся на том, что длина его 2 метра 65 — 2 метра 70. Это, конечно, не рекорд для варанов, но уже неплохо, тем более что по ширине и по весу он соответствует длине. Да, он должен весить что-нибудь сто тридцать — сто пятьдесят килограммов — солидная тяжесть для животного, на спину которого он обрушится. Дело в том, что один голландец, Аве Лаллемант, утверждает, будто ящеры нападают на ослабевших или больных лошадей и что он сам однажды видел, как дракон стоял на задних лапах над оленьей или кабаньей тропой, готовясь прыгнуть на первого, кто пробежит мимо.
Ну и аппетит! От нашего оленя остается на следующий раз лишь легкая закуска, так что, если мы хотим собрать у приманки несколько варанов, нам понадобится по меньшей мере буйвол. К счастью, местные власти разрешили нам охотиться на крупную дичь при условии, что жители рыбацкой деревушки на этой стороне острова тоже будут иметь свою долю.
И на следующее утро мы с Манахом — служащим лесного ведомства, которому поручили помогать нам, а также следить за сохранностью варанов, — отправляемся на поиски буйволов. Весь день бороздим остров вдоль и поперек, шагая по каменистым склонам холмов среди фиговых рощиц и бамбуковых зарослей. И за весь день не находим ничего. Манах — человек нежный: больше всего на свете ему нравится сидеть на циновке с зеркалом в руках и умащивать свои красивые кудри либо выщипывать подбородок; сейчас он беспрестанно жалуется, и, хотя несет лишь бинокль, мне приходится часто останавливаться и ждать его.
Когда мы выходим наконец к Лохо Буайя, солнце садится за горизонт, заливая медно-красным покровом морскую гладь, усеянную бесчисленными рифами и островками, кажущимися против солнца черными. Ветер стих, и тишину нарушает лишь кудахтанье дикой курицы, созывающей цыплят, да болтовня стайки какаду, затеявших на ночь глядя перебранку.
Так, шагая в вечерней тиши, мы приходим на место, где в первый день я убил поросенка. Внезапно раздается разноголосое мычание, и на склоне появляется великолепное стадо буйволов. Во главе шествует большой черный самец. Через короткие промежутки он поднимает голову и, не останавливаясь, низко ревет. Остальные вразброд следуют за ним и тотчас же откликаются на зов вожака.
— Стреляй, туан! — кричит Манах, на всякий случай облюбовывая дерево, на которое можно было бы взобраться.
Зарядив карабин, я бегу навстречу животным, стараясь быть незамеченным. Через минуту буйволы проходят мимо. Стушеванные сумерками, они похожи на движущиеся силуэты в ярмарочном тире. Я задерживаю дыхание и стреляю в черного самца с большими загнутыми рогами, но он даже не оборачивается и исчезает за холмом. Что происходит? Я вроде тщательно прицелился. Решаю больше не стрелять и бегу за удирающими буйволами к вершине холма, перезаряжая на ходу карабин.