Кокшаал-Тау — один из самых грозных районов Тянь-Шаня. И не потому только, что его вершины выше, ледники длинней, ландшафты суровей. Его относят к районам повышенной сейсмичности. За двадцать пять лет в горах Кокшаала зарегистрировано около пятисот эпицентров землетрясений. В последние годы количество «подземных гроз» резко возросло, сейсмические станции отмечают до тридцати — пятидесяти подземных толчков ежегодно.
От своих западных предгорий, возвышавшихся над мрачной равниной Чатыркульской котловины, до замкового Меридианального хребта Кокшаал-Тау протянулся на четыреста километров. Почти нигде на всем своем протяжении его заснеженный острый гребень не опускается ниже Эльбруса. Отдельные вершины вздымаются на семь километров. А пик Победы превышает этот уровень почти на полкилометра.
Параллельно гребню, вдоль юго-восточных предгорий хребта, течет река Кокшаал. Над ее долиной стена гор высится на три-четыре километра. Намного меньше контрасты высот на северо-западе. Над сыртами Сарыджаза и Нарына гребень Кокшаала поднимается всего на тысячу — полторы тысячи метров. Но и здесь его облик более грозен, чем у Терскея: его склоны круче, а ледники длинней.
Как перевести на русский язык название хребта? Кок (кёк) по-киргизски значит «голубой», стало быть, «голубые горы»? Возможно, что и так. Это название кажется подходящим, когда смотришь на Кокшаал издалека, и дымка сыртов делает голубыми его снега и ледники.
Вряд ли те, кто дали ему это имя, близко подходили к головокружительным безжизненным склонам и бездонным пропастям Кокшаал-Тау. Да и что можно было искать в этих поистине диких горах? Но однажды с Кокшаалом познакомились сразу десятки тысяч киргизов — это были беженцы, которым грозил уничтожением генерал-губернатор Куропаткин в 1916 году. Немалых жертв стоило это знакомство с «голубыми горами».
Настала, однако, пора, и грозный Кокшаал увидел тех людей, которые сильнее гор, — альпинистов и ученых… Даже просто подойти к нему оказалось делом трудным. Звериные тропы приведут в необыкновенно узкий каньон, пропиленный рекой в толще желтого и розового мраморовидного известняка. Дальше — подъем по широкой пустынной долине к перевалу Кубергенты. За перевалом — ровное плато, покрытое редкой травой. Прямо на юге — стена Кокшаала, укрытая снежным плащом от глубоко расчлененного гребня до массивного пьедестала. «Миллионы веков враждебной недоступности тяготеют над одинокими вершинами, — писал о встрече с Кокшаал-Тау гляциолог Н. В. Пальгов. — Если бы не эти белые одежды, то какой мрачностью давило бы оттуда сверху на лежащую у подножия долину. Но суровость величия смягчалась беспредельной вечной красотой».