Двенадцать, совсем ребенок… Один-одинешенек в страшном и непонятном мире.
Я хотела попросить Дав, чтобы она замолчала, чтобы не рассказывала дальше свою историю здесь, перед этими людьми. Это ведь только ее жизнь, которая их совершенно не касается. Но горло горело, а язык не слушался.
Дав уставилась в темноту:
– Я бежала и бежала – до самой Калифорнии. Знала, что если меня поймают, то отправят назад. А я ни за что не хотела назад – не могла вернуться туда, где мама…
Она запнулась, и я почувствовала чье-то тепло – сзади подошел Джей.
– Спустя несколько лет, когда Чарльз решил отправиться в эти места, я испугалась. Я не хотела сюда возвращаться, однако чувствовала, что меня что-то ждет здесь, в Алабаме. – Дав улыбнулась и сжала мою руку: – Я о твоей прабабушке, Джин. Я увидела ее во время обряда. Она сказала, ее хотят отправить в Причард. Я ничем не могла ей помочь, не могла, и все… – Она замолчала.
– Вы видели, что сделал ее отец, – сказала я, – и знали, где ее будут хоронить, так ведь? Вы знали, где хоронят таких женщин.
Она глядела не моргая:
– Думаю, да, догадывалась.
– Она здесь, – выдохнула я. – Джин похоронена здесь.
Дав оглянулась на те места, которые указала прежде:
– Трикс тоже, почти на сто процентов уверена. – Когда она повернулась к нам, ее лицо было совсем старым и морщинистым. – Я сюда переехала, когда муж умер. Думала, Джин похоронили, скорее всего, здесь. Мне нужно было рассказать об этом Колли, я считала себя в ответе перед ней. Жить тут было страшно, но я чувствовала, что должна приглядывать за этим местом, смотреть, вдруг тут кто еще исчезнет.
Она сильнее сжала мою руку.
– Я думала, если расскажу им, – говорила Дав, – расскажу Колли и Трикс правду, они смогут что-то исправить, и я смогу наконец навсегда уехать из этих мест. Но случилось по-другому, и платить за мое малодушие пришлось им. Я не хотела, чтобы то же случилось и с тобой. Я не собиралась предавать тебя, как твою маму и бабушку.
Я кивнула, поскольку говорить была неспособна.
– Прости меня, Алтея, прошу, прости.
Я подошла к ней, обхватила руками. Мы обе плакали. Потом и Джей не выдержал, и мы стояли трое, сцепившись кольцом.
– Эй, вы, слышали охранника? – рявкнул Норткат. – Убирайтесь отсюда.
Мы с Джеем и Дав расцепили руки. Я повернулась к Норткату:
– Вы ведь знали Уолтера Вутена, моего двоюродного деда, не так ли?
Он не ответил.
– Скажите-ка, пожалуйста, мистер Норткат, вы когда-нибудь видели, как Уолтер Вутен перезаряжает свою двадцатидвухкалиберную винтовку, готовясь совершить преступление? – Я подошла ближе, он задрожал – вероятно, от страха или от гнева, может, от того и другого сразу. – Вы видели, как он готовился к убийству? А может, и помогали ему убивать? И закапывать тела ночью на этом самом месте?