– В этом нет сомнения, – сказал граф. – Жаль беднягу!
– А я думала, что личным секретарям совсем нечего делать, – призналась леди Джулия.
– Я, однако, не желал бы быть личным секретарем у сэра Рэфля. Впрочем, Джонни еще молод, да и сто фунтов в год чего-нибудь да стоят. Ах, как мы все ненавидели этого человека! Его голос всегда звучал, как звон разбитого колокола. Бедный Джонни!
И затем граф кончил читать письмо.
«Я сказал ему, что на Пасху должен получить отпуск, и он сначала объявил, что это невозможно. Но я постараюсь настоять на своем. Я не остался бы даже и в таком случае, если бы меня сделали личным секретарем премьер-министра, да признаться я не вижу особенной пользы в том, если бы и остался.
Передайте от меня искреннее мое почтение леди Джулии и скажите ей, что я беспредельно ей обязан. Не могу выразить вам своей благодарности. Прошу вас, добрейший лорд Де Гест, верить в преданность вашего
Джона Имса».
Было уже поздно, когда Имс кончил письмо. Он готовился покинуть большую комнату и передать конторку и бумаги своему преемнику. В половине шестого подошел Кодль и заявил, что они вместе пойдут домой.
– Как, ты еще здесь? – спросил Имс. – Я думал, что ты всегда уходишь в четыре часа.
Кредль на этот раз запоздал, собственно, для того, чтобы отправиться домой вместе с новым личным секретарем. Имс, однако же, этого не желал. У него столько было своего дела, что ему хотелось бы подумать наедине, хотелось бы прогуляться без спутника.
– Да, но сегодня накопилось много дела. Кстати, Джонни, поздравляю тебя, от души поздравляю.
– Благодарю, друг.
– Вещь отличная. Сто фунтов стерлингов в год сразу! И какой хорошенький кабинетик! Этот Бофль никогда не подойдет к тебе близко. Целый день он изображает из себя настоящего зверя. Впрочем, Джонни, я всегда знал, что из тебя выйдет что-нибудь более обыкновенного. Я всегда это говорил.
– Тут нет ничего необыкновенного, но только Фиц говорит, что старый Надуфль Крикуфль необыкновенно несносный человек.
– Не слушай ты этого Фица. Это из зависти. Ты сумеешь повести дела по-своему. Ты скоро будешь готов?
– Не совсем скоро. Ты не жди меня, Кодль.
– О, я подожду. Это ничего не значит. Если мы останемся оба, так для нас и обед оставят. Впрочем, стоит ли говорить об этом? Для тебя я готов сделать больше.
– Я намерен проработать до восьми часов, пошлю отсюда за отбивной, – сказал Джонни. – Кроме того, мне нужно кое-куда зайти.
Кредль чуть не заплакал. Минуты две или три он сидел молча, стараясь подавить душевное волнение, и все-таки, когда заговорил, волнение его обнаружилось.