– Итак, мистер Имс, за ваше здоровье, – сказал Люпекс, поднимая стакан джина с водой. – Желаю вам много-много лет наслаждаться вашим официальным благоденствием.
– Благодарю вас, – сказал Имс. – Хоть я не очень понимаю, где здесь благоденствие, но во всяком случае чрезвычайно вам признателен.
– Да, сэр, когда я вижу молодого человека ваших лет, начинающего подниматься в общественном положении, я знаю, что усилия увенчаются успехом. Вы только обратите внимание на меня, мистер Имс. Мистер Кредль, за ваше здоровье, и пусть всякое недружелюбное чувство утонет на дне этой чаши. Посмотрите на меня, мистер Имс: я никогда не поднимался в общественном положении, не сделал ничего хорошего на свете и никогда не сделаю.
– Хватит, мистер Люпекс, не говорите этого.
– Нет, буду говорить. Всю жизнь дергаю черта за рога, и все-таки не удалось еще покрепче ухватиться. А сказать ли вам отчего? Оттого, что в молодые года не представлялось ни одного порядочного случая отличиться. Если б мне удалось, например, написать портрет какого-нибудь великого человека, этакой, так сказать, звезды, когда я был ваших лет, какого-нибудь вельможи, как вашего друга сэра Рэфля.
– Уж и звезды! – сказал Кредль.
– Однако ж он порядочно известен в свете, не так ли?.. Или лорда Дерби[34], или мистера Сперджена[35] – вы меня понимаете? Если бы мне выпал такой случай в молодости, я бы не занимался мелкими заказами, не разрисовывал бы кулис второстепенных театров по стольку-то за квадратный ярд. Вам теперь выпал случай, но мне он никогда не выпадал. – И при этом мистер Люпекс принял в себя первую порцию грога.
– А странная вещь – наша жизнь, – продолжал Люпекс и хоть не приступал смело к приготовлению другого стакана горячительного, но начал постепенно, как будто инстинктивно, дотрагиваться до предметов, необходимых для этой операции. – Да, весьма странная вещь. Молодые люди, запомните, я не отрицаю, что успех в жизни зависит от хорошего поведения, – это в самом деле так, и все-таки часто ли хорошее поведение бывает причиной успеха? Был бы я там, если бы меня взял за руку какой-нибудь великий человек в то время, когда я прилагал все усилия, чтобы сделаться артистом? Тогда бы я пил красное вино и шампанское вместо обыкновенного пунша, носил бы манжеты не хуже всякого другого, кто любил и кто теперь не узнает меня, когда случится встретиться на улице. Да, мне не представлялось случая, никогда не представлялось!
– Ведь и теперь не поздно, мистер Люпекс, – сказал Имс.
– Нет, поздно, мистер Имс, поздно. – В это время мистер Люпекс уж успел завладеть бутылкой с джином. – Теперь уж слишком поздно. Игра кончилась, пари проиграно, талант потух… Я в этом уверен, я никогда не сомневался в моих способностях, ни на минуту. Можно во всякое время найти людей, которые наживают тысячи фунтов стерлингов в год своими мольбертами, у которых нет той верности взгляда в рисунке, каким я обладаю, или такого чувства в расположении красок. Я бы мог назвать их, да не хочу.