– Какого же ты желаешь от меня права?
– Говорить о докторе Крофтсе.
– Лили, ты злая, злая тиранка. – И Белл наклонилась к ней на грудь и целовала ее, скрывая свое лицо в вечернем сумраке.
После этого у Лили не оставалось более сомнения, что Белл была неравнодушна к доктору Крофтсу.
– Ведь ты слышала, что он говорил, дорогая моя, – сказала мистрис Дейл на следующий день, когда после отъезда доктора Крофтса все три находились в комнате больной. Мистрис Дейл стояла по одну сторону постели, а Белл по другую, между тем как Лили нападала на обеих. – Завтра тебе можно встать на часок или на два, но он думает, что лучше не выходить из комнаты.
– Что же из этого выйдет хорошего, мама? Мне так надоело смотреть на одни и те же обои. Это такие скучные обои. Все считаешь да пересчитываешь узор. Не понимаю вашего терпения, как вы можете жить здесь!
– Как видишь, я привыкла.
– К подобного рода вещам я никогда бы не привыкла, все считаешь, считаешь и считаешь. Сказать ли вам, что бы мне хотелось сделать, и я убеждена, что это будет самое лучшее.
– Что же именно? – спросила Белл.
– А вот что: встать завтра утром в девять часов и отправиться в церковь, как будто со мной ничего не было. Потом, когда доктор Крофтс приедет вечером, вы ему скажете, что я ушла в школу.
– Я бы тебе не советовала, – сказала мистрис Дейл.
– Он был бы приведен в самое приятное изумление, убедившись, что я не умерла до вечера, как следовало бы по правилам медицины. Он был бы поставлен в совершенный тупик.
– Это было бы весьма неблагодарно с нашей стороны, боюсь, чтобы не больше, – заметила Белл.
– Совсем нет, нисколько. Пусть он не приезжает, если ему не нравится. Впрочем, я не верю, что он ездит сюда для того, чтобы лечить меня. Вы делаете, мама, очень хорошо, что смотрите на его визиты именно с этой точки зрения, но я уверяю, что правда на моей стороне. И знаете ли, что я намерена сделать? Я притворюсь, что мне стало хуже, иначе бедненький лишится своего единственного счастья.
– Пусть говорит что хочет, пока не выздоровеет, – сказала, смеясь, мистрис Дейл.
Уже почти стемнело, и мистрис Дейл не заметила, как рука Белл проскользнула под одеяло и поймала руку сестры.
– Я права на счет доктора, мама, – продолжала Лили. – Пусть Белл скажет, что это неправда. Я бы, так и быть, простила ему, что он держит меня в постели, лишь бы он заставил Белл влюбиться в него.
– Она уже вытребовала себе это право, мама, – сказала Белл, – говорить что вздумается, пока не выздоровеет.
– Я намерена всегда говорить, что мне вздумается, и намерена всегда пользоваться этим правом.