– Прошу прощения, синьора, – произнес капитан. – Но это не единственная проблема.
Данте с тихим стоном открыл глаза.
– Позвольте. – Айвини шагнул вперед и встал в пол-оборота, чтобы толпа слышала каждое его слово: – Приношу свои извинения за это зрелище, но, когда член моей паствы сообщил, что в Цитадель проникло зло, я должен был действовать.
– Нет, – отозвалась Алесса. – Ничего подобного…
– Тихо, – прошипела Рената. – Ради его и твоего блага.
Без предупреждения капитан полоснул Данте кинжалом по лицу.
Алесса подскочила, но Рената оказалась проворнее.
– Хватит!
Кровь стекала по щеке Данте, собираясь лужицей на белом камне под ним, но он не мог со скованными руками и ножом у горла спрятать свое лицо.
«Богиня, помоги мне, – взмолилась Алесса. – Я не знаю, что делать».
Она открыла рот, чтобы заговорить, но Данте едва заметно покачал головой.
– Как видите, это создание, – продолжил Айвини, – гиотте.
Данте направил свой взгляд на Айвини, в то время как глубокая рана на его щеке затягивалась, а толпа гудела, походя на первое предупреждение о грядущем шторме.
– С помощью коварных уловок он занял место рядом с нашей Финестрой, изувечив ее магию и ослабив наших Фонте. – Айвини махнул рукой, словно прикрываясь от злобы Данте. – Формальная казнь – слишком слабое наказание для подобного существа, но моя паства от него избавится.
– Нет, – выдохнула Алесса. – Это не… Мы не можем…
Томо кашлянул, обратив на нее взгляд, полный мольбы.
– Финестра, ты – сострадательная душа, но, возможно, нам следует позволить принять решение более холодным умам.
Рената крепче сжала ее руку.
– Попридержи. Свой. Язык.
Алесса ничего не могла сказать. Ничего не могла поделать. Прояви она милосердие, и кто-нибудь поймет, что Финестра знала обо всем и позволила Данте остаться или, что еще хуже, приняла его в свои объятия…
– Сегодня никого не убьют. – Спокойный тон Томо был подобен брызгам прохладной воды, поливающим бушующие вокруг пожары. – Благословение Войск нельзя запятнать такой мерзостью.
Айвини, само воплощение негодующего ужаса, казалось, сообразил, что его план стать мстительным ангелом Саверио, палачом демонов рушится.
– Но синьор. Он принес зло в святое место. Запятнал чистоту своим грехом. Он заслуживает наказания.
– И я надеюсь, что Совет согласится, но принимать решение предстоит им, а не вам, – заявила Рената.
Алессу трясло от ярости и страха. Они пытались, но не обладали безграничной властью.
Айвини развернулся, чтобы разыграть мученика, страдающего от чувства вины.
– La Finestra sul Divino[25]. Ваша доброжелательность вдохновляет. Умоляю, позвольте перевезти это существо на континент. Даже если я подвергаю свою жизнь опасности. Мой последний акт покаяния за то, что обидел свою спасительницу.