Феликс сходил в туалет и скребет пол в ванной, тщетно пытаясь зарыть содержимое своего тазика. Черт бы побрал, эту кошачью чистоплотность! Ну, нагадил и нагадил — плюнул да пошел спать, а нет — роет! Не скажу, что мой сон был сладким, но там, на дне болота, я находился в состоянии покоя, а теперь нужно вставать и убирать за котом. Просто так он не успокоится — отойдет, вернется и будет снова скрести кафельный пол. От усердия может и тазик перевернуть. Вот они — неприятные издержки содержания домашних животных! Но кот все же лучше, чем собака, которую нужно выгуливать каждый день в любую погоду да еще и по нескольку раз.
Сползаю с кровати и бреду в ванную, больно стукаясь плечами о косяки. Включаю свет и жмурюсь от его ярких лучей. Приоткрываю глаза и сквозь узенькие щелочки вижу, что тазик пуст. Тут соображаю, что звук доносится из кухни. Наверное, угол пометил — весна как-никак. Иду туда и на пороге вляпываюсь босой ступней во что-то теплое и мокрое. Дотягиваюсь до выключателя и осматриваюсь. Слава богу, не моча! Просто отрыгнул, нажрался анькиных цветов, судя по листьям — традесканции. Весенний авитаминоз, наверное. Быстренько замываю пол и иду обратно в спальню. По пути останавливаюсь в большой комнате.
В темноте мои новые холсты угадываются только по прямоугольным силуэтам. Из-за неплотно прикрытой шторы на одну из картин падает полоса голубоватого уличного света. Секунду смотрю на выхваченный из тьмы кусок, и вдруг он складывается в человеческий профиль. Вот плоскость лба, линия бровей, нос… Слегка смахивает на Хосе Мануэля. Я резко встряхиваю головой, и картинка снова распадается на отдельные пятна.
Чтобы развеять наваждение, я зажигаю свет и всматриваюсь в удивившую меня картину, но волшебство не повторяется. Это из-за того, что тусклое уличное освещение скрадывало истинные цвета и делало их однотонными. Яркий свет же снова придал им первоначальную насыщенность. К тому же, невидимая в темноте часть картины, присоединилась к полоске, что была на свету, и теперь я даже не понимаю, какие именно пятна сложились в Хосе Мануэля. Да и черт с ними! Подхожу к окну и резким движением отбрасываю штору. Выключаю свет. Теперь уже вся комната наполнена рассеяным голубоватым сиянием. Мельком смотрю на картину — никакого профиля там нет. Одно движение — и призрак исчез.
Возвращаюсь обратно в теплую постель. Сладко потягиваюсь руками и ногами во все стороны. Без Аньки кровать кажется мне неимоверно огромной.
Слышу, как где-то в комнате Феликс цокает по полу отросшими когтями — как будто золушка-дюймовочка куда-то спешит на тоненьких каблучках. Пытаюсь угадать кошачий маршрут, но звук пропадает — наверное, Феликс забрел на ковер.