Случайно замечаю позади знакомую дворнягу. Она явно сопровождает меня, но по-шпионски, на безопасном расстоянии. Сворачиваю на асфальтовый тротуар. Рядом снуют автомобили. Много их развелось в последнее время, а дороги шире не стали. Особенно большие пробки в центре города, в его, так называемой, «исторической части». Такой ширины улицы были еще при царе Николае. Помню дореволюционные фотографии, которые нам показывали в институте на «Истории архитектуры». Каменных домов тогда было совсем немного — раз-два и обчелся. Теперь все они — архитектурные памятники, так просто не снесешь, дорогу не расширишь. Вот и приходится горожанам мучиться.
Вдруг собака вырастает прямо передо мной. Она появляется из-за кустов и в упор смотрит на меня. Наверное, решила попытать счастья еще раз. Какими-то ей одной известными путями она обогнала меня и нарисовалась — фиг сотрешь! Хитрющая, зараза! А хлеба ей дашь, так, наверное, будет нос воротить! Но у меня нет ни хлеба, ни сосисок. Извини, дорогая, но на сегодня твоя кормежка закончена!
Я аккуратно обхожу собаку и иду дальше. Говорю себе: не оглядываться! А то подумает, что я ее подзываю. Тем более, повод не оглядываться есть. Навстречу мне идет стройная симпатичная девушка. Стараюсь еще издалека оценить ее затянутый в джинсы силуэт. Жду, когда она поравняется со мной, а пока отвожу глаза в сторону, чтобы в нужный момент выстрелить взглядом и мгновенно сосканировать девичью внешность.
Девушка приближается. Я сосредотачиваюсь. Поднимаю глаза. Скольжу по ее ногам, оголенному животику с запирсингованным пупком, робко оттопыренной груди. Дерзко заглядываю в зеленые глаза… Одновременно слышу за спиной звук стремительно приближающегося автомобиля. Девушка смотрит куда-то за мое плечо. Глаза ее округляются и становятся испуганными. Я инстинктивно поворачиваюсь. Слышу визг тормозов и глухой удар. Вижу, как, отскочив от бампера машины, под ноги мне летит что-то бесформенное. Воздух раздирает пронзительный вой. Едва, успеваю отпрыгнуть в сторону, как на мое место шмякается разодранное собачье тельце. Из-под него быстро растекается темно-красная лужица. Лапы у собаки переломаны, из распоротого брюха торчат осколки ребер. Ее резкий прерывистый скулеж полосует воздух острой бритвой. Собака дергает головой, очевидно пытаясь подняться, но лапы не слушаются. На мгновение я встречаюсь с ее обезумевшими глазами. Не в силах вынести зрелища отворачиваюсь. Вижу перед собой спину девушки. Похоже, ее тошнит. На меня же накатывает какая-то густая пустота, в которой беспомощно мечется собачий вой.