Рентленд и шофер, ожидающие его в машине, оживились при его появлении.
— Горяченькая работка? — спросил агент таможни.
— Может быть даже очень жаркая, но у нас есть его признание, — ответил Трант, когда машина рванулась вперед. — Я думаю, что сам Уэлтер придет в доки сегодня ночью, судя по его виду! Он ушел незадолго до меня, но сначала должен подбросить своих друзей. Теперь он подозревает, что нам кое-что известно, но он не может догадываться, что мы знаем о том, что они разгружаются сегодня ночью. Он, вероятно, рассчитывает на то, что мы будем ждать завтрашнего утра, чтобы поймать их на мошенничестве. Итак, он собирается сегодня вечером сам, если я правильно его понимаю, приказать прервать эти делишки и уничтожить все следы, прежде чем мы сможем что-либо доказать. Дики ждет?
— Когда вы дадите сигнал, он должен встретить нас и поймать их на этом деле тепленькими. Если сам Уэлтер придет, как вы думаете, это не изменит план? — спросил Рентленд.
— Вовсе нет, — сказал Трант, — потому что у меня уже кое-что есть на него. Он, конечно, будет все отрицать, но теперь уже слишком поздно!
Большая машина с невероятной скоростью проехала по Бродвею, замедлилась после двадцатиминутной гонки, чтобы пересечь Бруклинский мост, и, повернув налево, снова на высокой скорости ворвалась в более узкие и менее ухоженные улицы Бруклинской набережной. Две минуты спустя она обогнала маленькое электрическое купе, резко подпрыгивающий на наклонной улице. Когда они проезжали мимо, Трант заметил светящийся номер, висящий сзади, и внезапно крикнул шоферу, который остановил свою машину в сотне футов дальше. Психолог, выпрыгнув из машины, выбежал на дорогу перед маленькой машиной.
— Мисс Роуэн, — крикнул он единственной пассажирке, когда машина остановилась. — Почему вы пришли сюда именно в это время сегодня ночью?
— О, это вы, мистер Трант! — она открыла дверь и успокоилась узнав его. — О, я так волнуюсь. Я еду повидать отца, ему только что пришла телеграмма из Бостона; мама открыла ее и велела мне немедленно отнести ему, так как это очень важно. Она не сказала мне, о чем было сообщение, но это ее очень взволновало. О, я так боюсь, что это должно быть об Уилле, и именно поэтому она не сказала мне.
— Из Бостона? — быстро проговорил Трант. Девушка, уверенная в себе, нервно прочитала телеграмму вслух при свете боковых фонарей купе. В ней говорилось:
Полиция забрала вашего друга из наших рук; берегитесь неприятностей. Уилсон.
— Кто такой Уилсон? — спросил Трант.
— Я не уверен, что это именно тот человек, но капитан Елизаветинской эпохи — друг отца по имени Уилсон!