Разразился острейший правительственный кризис, продолжавшийся больше недели. Столыпина покинули все: правые и левые открыто выражали свою радость, часть министров поспешила перейти к министру финансов В. Н. Коковцову, которого прочили на пост премьера. А. И. Гучков, лидер октябристов и союзник Столыпина, демонстративно уехал на Дальний Восток. Реформатор впервые почувствовал вокруг себя абсолютную пустоту.
Пройдёт полтора года, и в речи, посвящённой памяти Столыпина, А. И. Гучков скажет: «Столыпин был искренним убеждённым сторонником народного представительства, которое он отстаивал от всех опасностей, грозящих ему справа и слева»[91]. Но это позже, а в те дни левая пресса глумилась над премьером. «Посмотрите, какая радость, какое карнавальное настроение», — писал М. Меньшиков в газете «Новое время» 10 марта. Причину ухода премьер-министра искали в правительственном расколе, в малодушии Столыпина, в его амбициях и политическом трюкачестве.
Среди всей газетной свистопляски трезвый, обвиняющий, но доброжелательный голос М. Меньшикова в «Новом времени» выглядел серьёзной попыткой проанализировать случившееся: «Конечно, если на всякую службу, в том числе и государственную, смотреть с точки зрения личных выгод, то отчего же не бросить службы, если она становится физически или нравственно тяжёлой? Но то, что прилично для мелкого обывателя, недопустимо для представителей высшего сословия… Отставка допустима, когда вас увольняют или когда болезнь и старость делают вас инвалидом. Но уходить самому во цвете сил и лет — это, как хотите, оставляет впечатление, что долг вами не выполнен до конца… Что было бы с воином, даже простым солдатом, если бы он запросился в отставку в разгар боя?»[92]
И воин вернулся на поле битвы.
Великие князья Александр и Николай Михайловичи обратились за помощью к императрице Марии Фёдоровне. Они указывали ей на радость левых, на то, что крамола вновь поднимает голову и что один Столыпин может справиться с террором и заговорами. Произошёл неприятный разговор императрицы с государем, после которого Николай II согласился выслушать условия Петра Аркадиевича.
Требования Столыпина походили на ультиматум: распустить на три дня Думу и Государственный совет и в это время на основании статьи 87-й провести закон о западных земствах; наиболее яростным противником Столыпина в Государственном совете В. Ф. Трепову и П. Н. Дурново до 1 января следующего года взять отпуск. Оба условия предполагали небывалый скандал и ставили государя в весьма щекотливое положение.