За шатрами склон спускался к подъездной дороге. Я быстро перебежал асфальт и снова перешел на шаг, оказавшись на противоположном склоне. Еще более темный и длинный, чем первый, он по колено зарос бурьяном.
Гвалт и суматоха ярмарки заметно стихли. Вокруг cтрекотал хор сверчков. Вечер был достаточно теплым, чтобы я начал беспокоиться насчет гремучих змей, которые по такой погоде любили охотиться в темноте как раз на сверчков и жаб.
У подножия холма находилась большая, усыпанная гравием площадка, в ярмарочную неделю служившая кемпингом для карни. Там имелись вода и электричество. На ней выстроились рядами по меньшей мере шести трейлеров и домов на колесах. Некоторые принадлежали независимым дельцам, работавшим на яр марке, и служили передвижными домами для них и их семей. Другими владели братья Сомбра и сдавали их в аренду тем, у кого не было собственного жилья.
Лет с двенадцати и пока мы со Сторми не стали парой, я зависал на ярмарке каждую ярмарочную неделю. Работал неполный день в палатке с едой — жарил гамбургеры и управлялся с фритюрницей. Там я впер вые и открыл в себе талант повара блюд быстрого приготовления. Я был знаком со многими карни, и большинство из них мне нравились. Они не вписывались в культуру нашего общества, как до некоторой степени
не вписывался в нее и я, хотя у них это было скорее по необходимости, чем по собственному выбору.
Меня притянуло на покрытые гравием дорожки между рядами трейлеров и домов на колесах. Большинство окон были темными — каждый трудоспособный член общины отправился на работу. Там, где оконное стекло согревал янтарный свет лампы, ста реющие родители или молодые матери с маленькими детьми ожидали возвращения любимых. Времени для общения с семьей оставалось немного — от закрытия ярмарки после полуночи до открытия, которое обычно происходило в полдень с понедельника по вторник и в одиннадцать утра по пятницам и субботам.
Я подошел к большому дому на колесах. Во многих окнах горел свет. Для создания уединенности штора на лобовом стекле была задернута, окна на обеих передних дверях закрывали жалюзи. Меня потянуло открыть дверь с пассажирской стороны, и я взялся было за ручку, но потом мне показалось, что я услышал приглушенные голоса. Я подавил порыв забраться внутрь — по крайней мере, этим путем.
Обойдя внушительное транспортное средство, я обнаружил вход сбоку. В верхней части двери имелось окошко, свет не горел. Я попробовал открыть дверь. Она была незапертой.
Иногда я думал, что мой сверхъестественный дар идет в комплекте с толикой безумия, пусть оно и не настолько сильное, чтобы запирать меня от греха подальше. Мое помешательство не угрожало никому, кроме меня.