– Тиш-ш-ше, глупышка…
Аэлиша издала стон облегчения, тут есть люди! Но ведь змея тоже тут! Получается они сейчас стоят прямо на ее хвосте? Как же так? Аэлиша застучала ладонью по предплечью чужой руки, тем самым показывая, что желала бы освободиться. Ее отпустили. Не удержавшись на шевелящемся туловище, Аэлиша рухнула на колени. Неизящно перевалилась на бок, в надежде рассмотреть кто же это рядом с ней, да так и осталась таращиться, разинув рот, как последняя дура-деревенщина.
Нет, этого не может быть! Она для верности зажмурилась и помотала головой. Шейссаха не существует! Не может существовать! Или может?! Она открыла глаза и вновь посмотрела на незнакомца. Сходство со статуей было поразительным! Тот же прямой нос, умный лоб, необычные, слегка раскосые глаза, острый подбородок и высокие скулы. Только статуя выглядела старше… И короны не хватало. А еще косицы! У незнакомца было их всего лишь несколько. Черные сплетения шли от висков к затылку, в то время как у каменного Шейссаха волосы были сплошь заплетены. Глаза скользнули ниже, по литым мышцам груди и крепкому животу. Рубиново-алый пояс, подвязанный совсем так же как у статуй, скрывал переход человеческого тела в змеиное. Ошибки быть не могло, перед ней действительно возвышался наг, во всем своем великолепии.
– Шей… Шейссах? – с надеждой прошептала она, жадно разглядывая мужчину.
Да нет же, Бога! На чьем хвосте она сейчас так бесцеремонно разлеглась… Аэлиша тихо ойкнула, опять попыталась вскочить на ноги и вновь неуклюже шлепнулась на зад. Черные брови мужчины чуть дрогнули.
– Шейс-с-сах? – задумчиво протянул он, не прекращая очень внимательно изучать ее взглядом. – Откуда ты…
И тут же осекся. В следующее мгновение Бог лукаво прищурил глаза.
– Что ж, так тому и быть, – пробормотал он. – Как же зовут тебя, прекрасное создание?
Аэлиша смутилась. Она и прекрасное создание? Вероятно, у Бога плохо со зрением. Или он… смеется?
– Аэлиша, – хмуро отозвалась она.
Мужчина плавно перетек вправо, словно обходя ее по кругу. Змеиное туловище под ней пришло в движение.
– Аэлиш-ш-ша, – по ее растрепанным волосам прошлась ладонь.
Инстинктивно она пригнула голову, ожидая удара. Шейссах отдернул руку.
– Мой драгоценный цветок обижш-ш-шали?! – зло зашипел Бог, выныривая из-за ее спины.
Она чуть не завизжала по новой. Древнейший изменился. Да еще как! В полумраке пещеры его глаза светились знакомым, желто-зеленым светом, а из-под верхней губы топорщились острые, длинные клыки.
– Я… я… я, эм… Не трогала цве-цветов, – заикаясь, проблеяла она, лихорадочно прикидывая, где и когда могла попасться на порче растительности.